Его сильные руки - [89]

– Джеффри, как ты поживаешь? Я не ожидала увидеть тебя сегодня. Ты собираешься на бал?

Он смотрел на нее с угрюмым, недовольным выражением лица. Он был раздражен, поскольку не забыл еще унижения прошлого вечера. Однако Энни понимала, что ее отношение к Джеффри действительно резко переменилось. Неудивительно, что он пришел узнать почему. Но сегодняшний вечер был неподходящим временем для такого сложного и неизбежно неприятного объяснения.

Да и как она может объяснить ему, почему их отношения разладились? Она не может признаться, что знает о лжи, которую он изобразил в своей статье, потому что тогда ей пришлось бы признаться в своем участии в этом деле. И как она может сказать ему, что любит другого мужчину, не назвав его имени?

Однако выражение его лица резко переменилось. Он оглядывал ее с головы до пят внимательно и с возрастающим вожделением. Она вспомнила, что одета в маскарадный костюм, и решила, что это и есть причина его пристального взгляда. Через пару минут жадность его молчаливого созерцания стала неприличной. Он откровенно вожделел ее…

– Джеффри, я спросила, собираешься ли ты на костюмированный бал. Как видишь, мы собираемся. Наш экипаж вот-вот подадут.

Наконец он оторвал взгляд от ее декольте и посмотрел ей в глаза. Он должен был быть слеп или глуп, чтобы не заметить в ее глазах гнева. Он опустил глаза и стал теребить своими ухоженными пальцами поля шляпы. Когда он снова взглянул на нее, в его глазах отражалась прежняя обида.

– Ты прекрасна, Энни. Если ангелы действительно так выглядят, то ты лучшая из них.

– Замечательные слова, Джеффри, – ответила она. – Но ты всегда был хорош на словах.

– Что ты имеешь в виду? – прищурился он.

– Ничего. – Она опустила голову и провела носком бальной туфельки по контуру узора на ковре. Ей не хотелось сейчас погружаться в разбирательства. У нее были другие заботы. – Прости.

– Энни, посмотри на меня.

Она придала своему лицу бесстрастное выражение и подняла на него глаза. Он жадно искал и не находил в них ответа на мучившие его вопросы, не прибегая к тому, чтобы задавать их вслух. Он боролся со своим мужским достоинством. Наконец его страстное желание получить ответ возобладало над его гордостью.

– Энни, мы ведь друзья, – заговорил он тихо и с неподдельным чувством. – Я всегда хотел стать тебе больше чем другом. И ты дала мне надежду.

– Да, – кивнула она. – Я действительно давала тебе повод надеяться. Я тоже сначала думала, что мы можем стать больше чем друзьями.

Его глаза вспыхнули то ли от злости, то ли от вновь разгоревшейся надежды.

– Что же заставило тебя изменить мнение? Почему ты решила, что у нас не может быть романтических отношений? Если бы я знал, что сделал не так, может быть, я мог бы… поправить это.

Энни встала у пианино и задумчиво провела рукой по полированной крышке.

– Джеффри, когда я приехала в Америку, я хотела встретить человека, похожего на тебя. В Англии все мужчины, с которыми я общалась, были избалованными, потому что получали все на блюдечке с голубой каемочкой. У них не было ни цели в жизни, ни амбиций, никакого стремления сделать свою жизнь полезной для других. Ты совсем не похож на них. – Она улыбнулась. – Ты добивался в жизни успеха благодаря своему уму и способностям. Ты вовлечен в окружающий тебя мир. В своих статьях ты осуждал несправедливость и возносил добро. Я искренне восхищалась тем, что ты делаешь в жизни.

– Восхищалась? Но почему в прошедшем времени?

– Джеффри… – печально отозвалась она. – Ты стал слишком амбициозен.

– Что, черт побери, ты имеешь в виду?

– Я не могу этого объяснить. – Она отвернулась.

– Я заслуживаю того, чтобы ты объяснила! – Он схватил ее за руку и грубо развернул лицом к себе.

– Ты делаешь мне больно. Отпусти меня немедленно, – ответила она, вновь обретя спокойствие.

Джеффри стиснул зубы. Она видела каждый мускул, который нервно подрагивал на его лице. Она догадывалась, что он скрипит зубами от раздражения. Их противостояние лицом к лицу длилось несколько секунд, после чего он отпустил ее.

– Ты влюблена в другого, не так ли? – спросил он агрессивно.

– Почему мужчины всегда думают… – пробормотала она с улыбкой, которая должна была изображать отрицание.

– Я видел, как ты бросала лучезарные взгляды на Делакруа вчера в театре. Господи, я не мог поверить своим глазам! Почему ты смотришь на него, а не на меня? Ведь он воплощает все, что тебе так ненавистно. Он насмехается надо всем, во что ты веришь. И потом, я видел, как он смотрел на тебя, когда твой цепной телохранитель, твой дядюшка, помахал ему рукой и пригласил в ложу.

– Дядя Реджи любит Делакруа, – ответила Энни. Неужели их с Люсьеном чувства так очевидны для окружающих?

– Твой дядя его любит потому, что считает его в недостаточной степени мужчиной, чтобы скомпрометировать тебя. И еще потому, что они с твоим дядюшкой одинаковы – много пуха и пера и ни малейшего шанса взлететь.

Теперь Энни вышла из себя от ярости. Она никому не позволит говорить в таком тоне о двоих мужчинах, которых любит больше всего на свете. К тому же Джеффри несправедлив к ним! Если бы он знал… Она сделала над собой усилие и удержалась от того, чтобы сказать правду. Но гнев свой сдерживать не стала.