Его пленница - [41]

— Какой у вас милый костюмчик, — проворковала Марджори, провожая Айлин по длинному коридору, устланному мягким ковром. — Я бы сама никогда не решилась надеть что-то подобное.

— Спасибо, — сухо отозвалась Айлин.

Комплимент был явно двусмысленным.

— Знаете, дорогая, меня вовсе не удивляет, что мой муж так вами увлекся, — продолжала Марджори все тем же приторно-медовым голоском, от которого Айлин уже начинало мутить. — Вы такая хорошенькая и милая… И появились в его жизни как раз в тот момент, когда он и сам еще толком не разобрался, что именно ему нужно. Но когда он начнет это понимать… Поверьте, мне бы очень не хотелось, чтобы вы страдали.

— Я ценю вашу обо мне заботу, — натянуто проговорила Айлин. — Но я сама в состоянии позаботиться о себе.

— Это замечательно.

Какой вежливый разговор. Подумать только! Марджори провела Айлин в роскошную спальню, отделанную панелями из полированного дерева, с высоким сводчатым потолком.

— Это моя самая любимая комната, — проворковала Марджори. — Когда мы с Алеком приезжали в гости к полковнику, мы всегда спали здесь. Чувствуйте себя, как дома… Ванная за той дверью. Я пойду, чтобы вам не мешать. А вы, как только будете готовы, спускайтесь в гостиную.

Марджори ушла, оставив после себя едва уловимый аромат дорогих модных духов. Усмехнувшись, Айлин обвела взглядом спальню, обставленную, само собой разумеется, изысканно и просто. Естественно, она не могла не заметить ночную рубашку из тончайшего шелка, небрежно брошенную на постели. И фотографию в серебряной рамке на столике у кровати. Понятно, что привели ее сюда неслучайно. Все было продумано.

Айлин взяла фотографию, чтобы получше ее рассмотреть. Роскошная пара — образчик семейного счастья: Марджори сидит, Алек стоит у нее за спиной, положив руку ей на плечо. Двое красивых людей, как бы слегка отстраненные от всего остального мира — предназначенные друг для друга. А тот, кто захочет их разлучить, сам себя обречет на страдания.

8

Столовая оказалась не менее роскошной, чем гостиная. У Айлин даже возникло такое чувство, что она находится не в частном доме, а в каком-нибудь музее. За длинным обеденным столом без труда поместились бы человек тридцать. Свет от двух громадных хрустальных люстр отражался слепящими бликами от начищенного столового серебра и дорогого фарфора.

Радовало одно: Айлин посадили рядом с Алеком. Хотя она ни капельки не сомневалась в том, что Марджори хотелось совсем другого.

Само собой разумеется, во главе стола восседал сам виновник торжества. Айлин заметила, что Алек очень похож на отца. Наверное, в старости он будет точно таким же. И характером старший сын тоже пошел в отца — достаточно было видеть, как полковник разъярился, когда подметил хозяйским глазом, что пара вилок лежит на несколько миллиметров ближе к тарелкам, чем положено. Но при этом он обладал здоровым чувством юмора и смеялся искренне и от души надо всем, что находил забавным.

Какое-то замечание Алека рассмешило его до слез.

— О, да, черт побери!.. Вот где была настоящая война! — объявил полковник громовым командирским голосом. — Мы как раз говорили о той достославной битве, которая разыгралась, когда командование попыталось снести старые казармы и запихнуть наш полк в идиотские новомодные сооружения. Но мы отстояли наше пусть скромное, но привычное обиталище, — пояснил он собравшимся, а потом обратился отдельно к Айлин: — Алек, наверное, рассказывал вам об этом, моя дорогая?

Марджори тихонько рассмеялась, встревая в разговор:

— Но, полковник, вы забываете… Айлин и Алек познакомились совсем недавно. Скорее всего, у них еще не было времени поговорить о подобных вещах.

Айлин почувствовала, что краснеет. Только тупой бы не понял, на что намекает Марджори. Алек, однако, и бровью не повел.

— Не так уж и недавно, — проговорил он спокойно. — Мы познакомились… Когда это было, Айлин?.. Где-то полтора года назад.

Айлин метнула в его сторону убийственный взгляд и проговорила скороговоркой:

— Но это было шапочное знакомство.

Он усмехнулся, скривив губы.

— Не скажи, это была долгая, незабываемая ночь… — проговорил он, мечтательно закатив глаза, как бы смакуя воспоминания.

Айлин пришлось сделать над собой титаническое усилие, чтобы не пнуть его ногой под столом.

— Я журналистка, — принялась объяснять она. — И собиралась взять интервью у вице-президента Гутьерреса. Это было как раз в тот день, когда ему пришлось в срочном порядке покинуть страну, и так получилось, что я поехала вместе с ними.

— Все верно, — подтвердил Алек, пряча усмешку. — А когда меня ранило в ногу, это Айлин доставила меня в госпиталь в Парамосе. Если бы не она, я мог бы умереть от потери крови.

— Все оказалось не так уж и страшно. — Айлин сдержанно улыбнулась Алеку. — Ты все пугал меня, говорил, что там, на сотни миль вокруг, нет ни единой живой души, а потом выяснилось, что до ближайшего города было миль пять, не больше.

Это обвинение нисколько не смутило Алека. Наоборот, рассмешило.

— Я говорил образно.

— А-а… — Похоже, Марджори была несколько выбита из колеи, но вскоре оправилась и продолжала все с тем же вежливым интересом. — Так вы журналистка? Непростое, наверное, занятие. Отнимает все силы.