Его любовь - [95]
Теперь он не мог больше думать о человеческой подлости, потому что по профессиональной принадлежности должен был иногда рисковать собственной жизнью во имя всеобщего человеческого счастья и мира.
Бездонную небесную синеву уже расчерчивали белыми линиями почти невидимые с земли реактивные самолеты — это работали его товарищи.
Капитан Заремба был человеком решительным и то, на что решался, никогда не откладывал в долгий ящик. А надумал он в квартире Кузякиной больше не оставаться.
Когда он женился, командование сразу предложило ему новую квартиру, но тогда он не воспользовался этим предложением. А теперь заговорил об этом сам и, получив добро, незамедлительно оформил документы и в тот же вечер рассказал об этом жене.
Ляля сперва испугалась и едва не спросила: «А как же мама?» — потому что никогда ничего не делала без ее согласия, а на такое мать ни за что не согласится. Но, слыша очень спокойный и деловой голос мужа, видя решительное выражение его лица и сосредоточенно-рассудительный взгляд, Ляля не посмела напомнить о матери, а потом просто так, чтобы что-то сказать, спросила:
— А на чем же мы туда поедем?
— На паровозе, — улыбнулся Заремба.
Когда же услышала новость Александра Викентьевна, она закричала:
— Идите, идите! Скатертью дорога! Надолго ли?
Ляле было и боязно (мать никогда не простит ей этого самоуправства), и вместе с тем — приятно. Она ведь впервые поступила не так, как хотела мать, впервые решила свое дело сама, вернее — вместе с мужем. Ляле начинало казаться, что вот теперь-то и начнется то необычайное и заманчивое, что в ее недавних мечтах связано было с замужеством.
— Вернетесь! — зловеще заверяла Кузякина.
Не вернулись.
Перевел Т. Александров.
ЕГО ЛЮБОВЬ
…Я так її, я так люблю
Мою Україну убогу,
Що проклену святого бога,
За неї душу погублю!..
Тарас Шевченко
Впервые о Яготине разговор зашел в Качановке, богатом имении Тарновского на Черниговщине, вблизи города Ични, куда приехал Тарас вместе с поэтом Евгением Гребенкой.
Григория Степановича Тарновского Шевченко знал еще по Петербургу. Познакомил их несколько лет назад товарищ по Академии художеств Василий Штернберг, или, как называл его Тарас, Вильо.
В столице Тарновский устраивал в собственном роскошном доме литературные «четверги», на которых щедро угощал земляков ароматными качановскими сливянками.
Штернберг не раз бывал в Качановке, называл ее райским уголком, привез оттуда много оригинальных рисунков и влюбился там в хорошенькую племянницу хозяина Софью, а потом тяжело переживал ее измену — молоденькая девушка вышла замуж за богатого старого доктора Бурцева. Штернберг отправился на этюды в далекую Италию, а Тараса неудержимо потянуло в родные края, где он собирался начать давно задуманную серию офортов «Живописная Украина». Уезжая, Василий попросил Шевченко, как только тот попадет в Качановку, разведать, не разочаровалась ли Софья в своем эскулапе, — ведь он, Штернберг, и до сей поры не в силах ее забыть.
Шевченко переписывался с Тарновским, послал ему свой «Кобзарь» и «Гайдамаков» и обещал приехать «к соловьям», потому что даже о несравненных качановских соловьях ему не раз с восторгом рассказывал влюбленный Штернберг.
И еще условился Тарас с Тарновским: тот приобретет его недавно завершенное полотно «Катерина» — богатый помещик славился своим меценатством и имел незаурядную домашнюю картинную галерею. А деньги Шевченко были ой как нужны, вот и завернули они с Гребенкой в Качановку.
Приехали к самому обеду. День стоял сухой, солнечный — май выдался на редкость теплый. Густые ветви свежезеленых ив почти скрывали огромные ажурные чугунные ворота. Тенистая прямая аллея вела к дому, белоснежная колоннада которого еще издали просвечивала сквозь густую листву.
Тараса и Гребенку встретили, и карета покатила дальше к господскому подворью, а они пошли от ворот ко дворцу. Около круглого фонтана на высоких каменных постаментах, будто почетная стража, виднелись оскаленные львы, на лестницах уютных бело-желтых флигелей тоже лежали мраморные львы, сонно опустив гривастые головы на когтистые лапы.
У дубовых резных дверей гостей встретил усатый швейцар-богатырь с булавой и спросил, как господа позволят доложить о себе. Но ничего докладывать не пришлось — сам Тарновский, высокий, худой и гибкий, как лоза, в цветастом бухарском халате выбежал на крыльцо и кинулся с объятиями к гостям.
— А мы уже и глаза проглядели, вас высматривая, — он то и дело мигал маленькими покрасневшими глазками, будто и в самом деле уставшими от чрезмерного напряжения. — Если б хоть знал, в какое время вы прибудете, то встретил бы дорогих гостей «Маршем Черномора»! — И Тарновский стал торопливо пояснять, что этот марш Глинка написал у него, в Качановке, так же как оперу «Руслан и Людмила», в специально для него построенной ротонде над широченным озером, и домашний оркестр Тарновского впервые исполнил произведение великого композитора. Да и Николай Гоголь не раз бывал здесь. Хозяин стал называть фамилии гостивших у него знаменитостей.
Очевидно, Тарновский рассказывал об этом каждому, кто его посещал.
Гребенка, улыбаясь, согласился:
Анатолию Емельянову присущ неиссякаемый интерес к жизни сел Нечерноземья.Издавна у чувашей считалось, что в засушливом году — тринадцать месяцев. Именно в страшную засуху и разворачиваются события заглавной повести, где автор касается самых злободневных вопросов жизни чувашского села, рисует благородный труд хлеборобов, высвечивает в характерах героев их высокую одухотворенность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли произведения известных и малоизвестных широкому кругу читателей авторов, которые занимали и занимают свое место в истории, становлении и развитии нашей литературы, — рассказы А.Фадеева, К.Федина, Ю.Тынянова, В.Каверина и других советских писателей. Многие из этих авторов знакомы читателям как авторы романов, драматических произведений. И в этом сборнике они открываются с новой стороны.
«Цветные открытки» — вторая книга ленинградской писательницы. Первая — «Окно» — опубликована в 1981 году.
С писательницей Риммой Коваленко читатель встречался на страницах журналов, знаком с ее сборником рассказов «Как было — не будет» и другими книгами.«Конвейер» — новая книга писательницы. В нее входят три повести: «Рядовой Яковлев», «Родня», «Конвейер».Все они написаны на неизменно волнующие автора морально-этические темы. Особенно близка Р. Коваленко судьба женщины, нашей современницы, детство и юность которой прошли в трудные годы Великой Отечественной войны.