Его глазами - [2]

И именно это Энтони Роулингс и намеревался вернуть.

Голос Натаниэля снова и снова эхом отдавался в его мыслях... слова, которые Энтони не забудет никогда, слова, обращенные в сторону Шермана Николс и Джонатана Берка. «И не только они – черт побери, нет. Они уничтожили мой мир. Уничтожили мою семью. Их чертовы дети, дети их детей... они все столкнутся с последствиями своих действий!»

Когда-то это обещание было брошено одним могущественным магнатом, которого всего за какой-то короткий период времени понизили в статусе, и не до простого среднестатистического человека, а до обычного заключенного. Натаниэль повторял эту угрозу Антону раз за разом, словно мантру, часто упоминая о том, что теперь его имя, данное ему с рождения, ассоциируется не с чем иным, как с позором. Публичный позор - провал, выставленный на всеобщее обозрение, и все благодаря тем индивидуумам. С рождения Энтони носил имя Роулз - Антон Роулз. Он очень хотел, чтобы его нынешний успех был увековечен этим именем, которое с такой гордостью в качестве солдата и бизнесмена носил его дед. Однако ему уже никогда не вернуть былого уважения. Каждый раз, ставя подпись «Энтони Роулинг» в договоре, законченной коммерческой сделке или на представляющем историческую ценность приобретении, он вспоминал слова своего деда, последнее желание которого все глубже погружалось корнями в его существо. И теперь эти корни пробирались в его плоть и кровь, переплетаясь настолько сильно, что он чувствовал себя с ними единым целым. Энтони не мог вспомнить, в какой именно момент это стремление стало настолько всепоглощающим, вытеснив все другие желания и чувства, что теперь он думал только о мести. Это даже не обсуждалось - желание Натаниэля будет исполнено. В противном случае, жизнь Энтони Роулингса можно считать прожитой зря.

Ему не нужно было перематывать пленку с голосом Натаниэля, который на постоянной основе поселился в его подсознании, дабы не забыть о своем предназначении. Нет. Он каждый день видел живое напоминание своего долга – вторую жену своего деда. Возможно, Энтони даже не осознавал, насколько мудры ее слова. Она никогда не говорила ему, что он подвел деда; наоборот она ненавязчиво напоминала, что он до сих пор не добился желаемого. Признаться честно, ее нетерпеливость раздражала, но Мэри была одной из немногих, кому позволялось высказывать свои мысли вслух - особенно, когда это касалось решений Энтони. В ее чрезмерной напористости он делал скидку на то, что она так же, как и он, потеряла все. Энтони понимал, что если бы не он, она потеряла бы больше, но правда почти каждый день смотрела на него своими серо-голубыми глазами. Именно его неудача в контроле отцовской мести дорого обошлась жене Натаниэля.

Энтони раскаивался, что порой, игнорировал ее напоминания. Он обещал Натаниэлю, что будет заботиться о Мэри. Если бы он только смог остановить возмездие своего отца, все могло бы быть иначе. Энтони подвел Натаниэля, когда Мэри лишилась своей фамилии. А также подвел своих родителей в ночь, когда они погибли. Но больше этого не произойдет. Больше никогда он не подведет Натаниэля.

Энтони полагал, что его планирование или, как говорила Мэри, промедление относительно мести окупилось. Несмотря на то, жена деда настаивала на скором возмездии, ему не раз приходилось напоминать ей, что он работает по собственному графику и достигает свои собственные цели. А их список детей становился короче день ото дня... и все это благодаря естественному отбору. Сначала Джонатан Берк и его жена, потом Шерман Николс и его жена, а теперь Джордан Николс и его жена покинули этот мир. Джонатан и Шерман со своими женами скончались по естественным причинам. У Энтони было предостаточно средств, чтобы наблюдать издалека за тем, как здоровье их подводит, но его истинный интерес заключался в наблюдении за их детьми и внуками. Судя по докладу частного детектива, причиной автомобильной аварии, в которой погибли Ширли и Джордон Николс, стали мокрые листья на скользкой дороге. Энтони было плевать на причину, главное, что теперь он может вычеркнуть их из своего списка, и сосредоточить все свое внимание на следующем поколении.

* * *

Самолет приземлился, и Энтони почувствовал нарастающее предвкушение... вместо бесконечных фото и отчетов сегодня он впервые встретится с Эмили и Клэр Николс лицом к лицу. Пытаясь свести к минимуму свою узнаваемость, Энтони оделся попроще, придав тем самым себе менее формальный вид, и направился к задней части святилища. Ему потребовалось не так много времени, чтобы затеряться в толпе. Судя по переполненности церкви скорбящими, Николс были уважаемыми в обществе людьми. Он мог поспорить, что впервые присутствовал на похоронах с таким количеством людей. Очевидно, Джордон был отличным полицейским, потому что церковь была наполовину заполнена людьми в полицейской униформе. А Ширли была всеобщей любимой учительницей. Все то время, что Энтони находился в церкви, он не сводил глаз с Клэр. Она сидела рядом с сестрой, взявшись с ней за руки. Но не это очаровало и привлекло его внимание. Слева от Эмили сидел мужчина, Энтони знал его, это был Джон Вандерсол, ее давнишний молодой человек. Иногда Эмили давала волю эмоциям, и Джон утешал ее. В то время Клэр оставалась невозмутимой. Да, на ее лице читалась боль утраты, но она лишь изредка склоняла голову, чтобы утереть слезы. Ее стойкость и способность держать себя в руках – вот, что по-настоящему его очаровало.