Его дикое проклятие - [138]

И одновременно все было хорошо.

Все.

Потому что я вынырнула из своего озера. Я лежала в руках Аларика. Он прижимал меня к своей груди, я чувствовала его сердцебиение, и его испещренные шрамами крылья закрывали меня от всего. Его губы касались моего лба, и он снова и снова повторял мое имя, снова и снова, и каждый раз оно звучало все легче, счастливее, свободнее. Каждый раз, когда мое имя срывалось с его губ, оно забирало у меня немного боли, придавало моему сердцу немного силы и помогало легче дышать.

– Я остаюсь, – выговорила я. Это звучало, скорее, как вопрос, потому что воздуха в моей груди еще не хватало для слов. – С тобой.

Были ли мы одни?

В любом случае с Алариком мне казалось, что это так.

Руки дрожали, но мне удалось приподнять одну из них. Она не слушалась, но мне все же удалось коснуться ею Аларика. Он помог мне, крепко сжав ее и приложив мою ладонь к своей коже, и я ощутила на ней влагу слез.

– Я остаюсь с тобой, – повторила я, на этот раз решительнее. – Но ты тоже должен… остаться со мной.

Моя ладонь касалась его лица, и я ощутила, как он улыбается. Тогда я подняла ее выше, и мои пальцы скользнули по его векам, потом к волосам. Сердце забилось быстрее, резче, и это было с трудом выносимо и одновременно чудесно. Я открыла глаза, и, хотя мне плохо было видно, потому что вокруг танцевали туманы и мерцающие огни, одно я видела совершенно отчетливо.

Корона исчезла.

А глаза Аларика стали синими. Синими, как темные дождевые тучи.

Я моргнула, различив тень его крыльев.

– Мне жаль, – пробормотала я, – что крылья еще здесь. – Он ненавидел их, потому что они были такими хрупкими. – Они связаны с магией. Ее я не трогала. Я только сняла заклятье.

Он тихо рассмеялся:

– Я к ним уже давно привык. И я полюблю эти крылья, Лэйра, потому что они помогут мне вернуть тебя домой.

Он поднял голову и прислонил ее ко мне.

– Ваше величество, – услышала я его тихий голос, и в каждом слове таилась неизмеримая важность, потому что они казались огромными, как Алсьяна-Дэра. Заклятье было снято – воистину и взаправду. И Истинная королева позволила Аларику, Повелителю дэмов, признать ее своей повелительницей.

Мы сделали это. Мы вместе сделали это и вернули Алсьяна-Дэра домой. Под защиту Матери Лиаскай, хотя и не так, как когда-то планировали.

– Ваше величество, пожалуйста, разрешите мне доставить Лэйру домой.

Он еще крепче обнял меня, и я снова падала глубже и глубже, словно могла утонуть в его коже, погрузиться в его тело, в самое сердце.

Домой. Это звучало как мечта, о которой я не осмеливалась думать.

– Конечно, – произнесла Королева. Я услышала эмоции, неподходящие для ее детского голоса. Гордость и забота звучали в нем, и я вдруг ощутила запах утренней росы на молодой траве. Это было приятное чувство – знать, что она на моей стороне. – Но двигайтесь с осторожностью. Перенести свою землю под власть Лиаскай – это дорого вам обошлось. Вам и всем другим королевствам. Не все их жители поблагодарят вас за это, потому что все что-то потеряли.

– Что же? – слабо спросила я.

Королева вздохнула:

– Не меньше вечности.

– Не задумывайся, – заверил меня Аларик. – Ни один бессмертный не может править страной Лиаскай. А как может смертный править бессмертными? Они будут стареть, люди и дэмы Алсьяна-Дэра. И умирать, когда придет их время.

Горечь в его голосе не сочеталась со светом в его глазах. Это была хорошая новость, что дэмы тоже перестали быть бессмертными. Тот, кто может умереть, свободен. Они больше не будут скитаться по его Царству без души, а смогут однажды вернуться к Матери Лиаскай.

Но это означало, что и Алсьяна-Дэра не будет существовать вечно. Потому что ни дэмы, ни помилованные люди не могли произвести потомство.

– Это конец для Алсьяна-Дэра.

Не сегодня и не завтра, но когда-нибудь.

Аларик кивнул:

– Конец, да. Но хороший конец.

– Поблагодари Королеву.

Мой голос был едва ли громче шепота, потому что говорить было еще сложно.

Раздался звонкий смех.

– В этом нет необходимости, моя хранительница. Я благодарю тебя. Скоро мы встретимся снова. Нужно будет собирать советы, подписывать договоры, чеканить печати и подписывать соглашения. – Она вздохнула, словно для нее это была явно не самая приятная часть королевских обязанностей. – А пока отдыхайте. Вы этого еще не знаете, но, когда за дело возьмутся юристы, все, что вы совершили до этого, покажется вам детской игрой.

Эпилог

ЛЭЙРА

Дверь распахнулась и грохнула о стену. Виккард от испуга выронил половинку яйца, которую он только что изысканно украсил пряным соусом и кусочком ветчины. В первое мгновение гнев исказил его старческие черты, и он собрался разразиться проклятьями. Однако затем его лицо тут же смягчилось, потому что он разглядел в дверном проеме Каэлайх. Босоногая и с встрепанными волосами, она стояла там, и пара фиолетовых пятен на ее рубашке позволяли догадаться, какими именно сочными фруктами она позавтракала.

– Вы должны на это посмотреть! – взвизгнула она, и мы с Алариком удивленно переглянулись, склонившись над тарелками. Такой взбудораженной она никогда не была. Обычно она была спокойным ребенком – тихая вода, как ее любимые водоемы, которые она еще в образе дэма изучила до самого дна. В замке она снова становилась девочкой, хотя уже и не такой, как во Дворце желаний, когда ее мечты сводились к милым платьям. Она иногда до боли напоминала меня, а иногда маленькую Вику, и тогда я чувствовала гордость. Только она не так быстро впадала в ярость. Стихией Вики всегда был огонь – а у Каэлайх это была вода.