Его дикое проклятие - [137]

И тут моя магия снова засияла мерцающими красками. И мне, совсем недалеко… что-то откликнулось.

Изумрудно-зеленое и бирюзовое. Пронизанное золотистым сиянием.

Здесь, среди враждебной магии моей прародительницы, была частица моей магии. И, следуя за ней, я нашла его – кокон, в котором свет не потух, а лучился и мерцал, как живое пламя. Нити были отчасти сотканы из моей магии, но она была переплетена с заклятьем, на котором держалось проклятье, и магией, на которой стояла Алсьяна-Дэра.

У меня истекало время. Грудь сдавливало все сильнее. Казалось, будто я нахожусь глубоко под водой, и момент, когда у меня кончится воздух, приближался.

Паника окатила меня, как волна. Ее больше невозможно было сдержать. Невозможно было усмирить.

Внутренне я кричала, но с моих губ не срывалось ни звука.

Я снова оказалась под камнями. Мое тело было обречено на неподвижность, чтобы я сама в конце концов обратилась в камень.

Но моя смелость жила, даже когда воли больше не было – благодаря маленькой частице Алсьяна-Дэра, которую я носила с собой. Благодаря моей маленькой каменной бусине. Ее золотистый свет не сдавался. Он не просто сиял. Он согревал меня. Покалывал кожу, толкал вперед и не давал забыть, в чем моя цель. Мое решение. Моя мечта.

И так я погружалась глубже и глубже, и, хотя я чувствовала себя застывшей и побежденной, мое сердце снова билось, руки чувствовали, а глаза различали дно.

И там я нашла то, что искала.

Магия Алсьяна-Дэра была, словно могучее дерево, которое вздымалось к небу. Каждый из ее Повелителей был ветвью, каждый листок и цветок – связанной с ними душой. Но здесь, внизу, были корни этого Царства – в плодородной земле Лиаскай. И эти корни были удивительно тонкими. Как молодые ростки, достаточно нежными, чтобы их можно было порвать движением пальца.

Уже давно я была не в состоянии двигаться. Но я могла протянуть свою магию, словно руку, и осторожно провести по ветвящимся корням. Один из них был магией Алсьяна-Дэра. С ним ничего не должно случиться, иначе она погибнет, а вместе с ней и Аларик. Другой ветвью было проклятье. И ее я должна была рассечь, если хочу освободить нас.

Моя каменная бусина засветилась ярче, и я различила, что корни, которые зарываются в мягкую землю, окрашены в разные цвета.

Один – в глубокий черный. Черный, как проклятье.

Другой – серебристый. Серебристый, как звезды, под которыми моя прародительница заклинала магию, призывая ее с небес на землю.

Все было так очевидно. Так понятно. А времени уже так мало. По краям моего сознания уже подступала тьма, и на меня снизошел тихий покой, когда мне стало ясно, что я исполню свою задачу, но у меня уже не останется времени, чтобы подняться к поверхности сквозь всю эту магию.

Словно без моего участия пальцы вцепились в землю Лиаскай. Я снова увижу мать, когда отправлюсь к Лиаскай.

Это было слабое утешение, но мне его хватало.

Я уже сплела свою магию, светящуюся разными цветами, вокруг черной ветви, уже затянула нить, чтобы рассечь ее, но тут мрак сжался, и я ощутила, как мое сердце в первый раз пропустило удар.

В этот момент у меня промелькнула мысль.

Моя прародительница была не такой, как я. Ее надежды, ее желания, ее мечты… Они не были моими.

Заклятье не пугало ее. Она видела в нем надежду на лучший мир, на светлый, сияющий, лучший мир. Для нее заклятье было светом. Я ошиблась – она понимала свет и тьму не так, как я.

Заклятье было ветвью цвета звезд – а черная ветвь была магией.

Магия ускользала от меня. Я ощутила падение и, отдаваясь ему, попросила свою магию о последнем невозможном волшебстве.

Рассеки серебряную ветвь.

Глава 65

ЛЭЙРА

Я погрузилась в глубокое золотое море, которое пахло дождем и ветром. Здесь было безопасно, здесь я могла скрыться.

Здесь не нужно было дышать.

– Ты должна вернуться.

Голос нашел меня даже в неведомых глубинах, от него было больно сердцу, и боль с кровью разбежалась по всему телу, а из моего тела и по всему моему золотому морю.

Я любила этот голос, хотя он никогда не должен был звучать с такой мукой, как сейчас. Не должен был быть таким разбитым. Аларик страдал достаточно, и все, чего я сейчас хотела, – окружить его любовью, чтобы он мог отдохнуть, чтобы у него было время исцелиться.

Однако чтобы успокоить его, я должна была вынырнуть из своей магии. Это было так трудно. Снаружи нужно будет дышать. Сердце должно будет биться. Я не была уверена, что справлюсь.

– Лэйра, ты должна вернуться. Ты не можешь уйти. Ты должна остаться со мной. – Я не ощущала ничего, мое море было слишком глубоким. И все-таки я слышала голос Аларика, и в нем звучали слезы. Я представила, будто эти слезы падают в мое море. Касаются моей кожи.

– Останься со мной!

Он уже не в первый раз просил меня об этом. И я так много раз отвечала ему. Я произносила слова, которые причиняли ему боль, делали его слабым, слова, которые утешали его и делали его сильным. Но одного я не говорила никогда.

Его слезы протекли сквозь море магии, коснулись моих губ, я открыла рот и сказала:

– Да.

В следующее мгновение я скорчилась, потому что сердце забилось слишком сильно. Я хватала воздух, но он словно превращался в острые осколки. Я закричала, потому что казалось, будто легкие разрываются на части. Все тело сводили судороги, и от боли по лицу рекой текли слезы.