Его дикое проклятие - [133]

– И почему она на это согласится? – спросила Королева.

– По двум причинам, – ответил Аларик. – Во-первых, потому что она любит Кеппох и хочет принести туда мир. Это всегда было ее главной целью. А во-вторых, потому что она все равно не верит, что нам удастся превратить Алсьяна-Дэра в землю под властью Лиаскай.

Теперь на лице Королевы появилась настоящая улыбка. На ее до того равнодушном лице появились ямочки, и на мгновение она стала больше похожа на ребенка, чем на каменную статую.

– Я была бы рада удивить ее.

Прозвучит ли какое-то «но»? Не может быть! Это была наша единственная надежда на мир – а значит, и на то, чтобы не воплотилась в жизнь судьба, предсказанная моей прародительницей.

– Этот союз будет выгоден многим странам, – задумчиво пробормотала она.

– Прежде всего, многим людям, – поправила я ее, тут же пожалев о вырвавшихся словах. Нельзя поправлять Королеву.

Ее это, кажется, вовсе не возмутило.

– Лиаскай будет в восторге. Эшриан и Немия, само собой, присоединятся. И если этому договору можно верить, Кеппох тоже. Но я забыла Салиен. И, конечно, Амису.

Мы с Алариком встревоженно переглянулись. Какое отношение ко всему этому имеет Амиса?

– Боюсь, я не понимаю.

– У Амисы больше всего голосов в Совете, который хранит древние законы.

– Что это значит?

Мне стало холодно, ведь я поняла, что теперь мы столкнемся с трудностями, о которых даже не предполагали.

– Что это за древние законы?

– Они были приняты после того, как Лиаскай потерпела неудачу в первый раз и поддалась давлению твоей прародительницы. Тогда, как и сегодня, Амиса не была княжеством – ею правили три высших жрицы – три женщины из трех поколений. Каждая из них была достаточно мудрой и смелой, чтобы давать отпор Лиаскай и ее Королеве, возражать ей. Тогда к их голосам не прислушались, о чем потом горько пожалели. Когда Лиаскай увидела это, она решила, что никогда больше не должна иметь столько власти над западным континентом. Волшебница слишком убедительно показала, что нужны законы, которые этому воспрепятствуют. Амису назначили следить за этими законами.

– И в чем их суть? – ровным голосом спросила я, потрясенная тем фактом, что моя прародительница снова разрушила все наши планы. Поступком, который совершила тысячи лет назад! Великие ветра, где же они! У меня зашумело в ушах.

– Правитель страны должен быть смертным. Его сердце должно быть свободно. Вы не соответствуете этим требованиям, милорд, потому что на вас лежит вечное проклятье.

Мне хотелось посмотреть на Аларика, но я вместо этого опустила глаза. Руку было контролировать сложнее, и словно сами собой мои пальцы переплелись с пальцами Аларика, которые показались мне чертовски холодными. Мне показалось, будто я ощущаю его пульс, просто касаясь ладони.

– Мне необязательно оставаться Повелителем, – произнес он. Пустые слова, которые для меня не имели никакого смысла. Корону, которую он носит, невозможно снять. По крайней мере, пока он жив.

– Ты… ты просто не можешь превратиться во что-то другое, – запинаясь, произнесла я. – Ты… ты же знаешь.

– Я должен. Так будет лучше для всех.

– Не для тебя.

– Какую-то жертву мы должны принести.

Я схватила его за плечи:

– Не тебя.

Аларик выдохнул:

– У меня было десять жизней, Лэйра, десять жизней, и ни в одной из них я не заслужил права думать теперь только о себе.

В его взгляде было так много.

Его глаза больше не были черными, потому что стали пустыми.

Но при этом они были полны обуревающих его чувств.

– Что, если моя судьба заключается в том, чтобы окончить все свои жизни на этом месте?

– Тогда мы ее не примем! – Я хотела быть сильной – принять решение, ясно и отчетливо. Но вместо этого я расплакалась прямо перед Истинной королевой. И я этого больше не стыдилась. Мне было не просто все равно – плакать было правильно. Потому что то, что он произнес сейчас, было неверным. И ужасным.

Аларик обнял меня и прижал к себе:

– Лэйра, я не вижу другого пути. Для этого мира, для тебя, для Немии и Алсьяна-Дэра так будет лучше всего. Я… не нужен.

– Но для меня ты незаменим, – ответила я и ощутила своей грудью его сердцебиение, а в нем – отзвук того, что делали с ним мои слова. Сколько любви они давали ему. И сколько сил отнимали.

– Ты сильная, – неровным голосом произнес он. – Достаточно сильная, чтобы справиться без меня. Ради меня.

Да. Я была сильной. И буду сильной.

Но не такой, как он думал. Мы пообещали всегда быть рядом друг с другом. И я не отступлюсь.

Прежде чем я успела сказать это вслух, Истинная королева спросила Аларика:

– Вы и правда готовы принести эту жертву ради вашего королевства?

И одновременно с тем, как я решительно выкрикнула: «Нет», Аларик кивнул, словно я ничего и не говорила.

– Да. Я предполагал, что до этого может дойти. Я давно принял решение. Все в порядке.

Я беспомощно смотрела на него:

– Ты не можешь просто…

Аларик приложил палец к моим губам. Это был не жест нежности – для нее уже не было места. Вместо этого он почти грубо схватил меня, не давая говорить.

– Принимай свои решения, а я буду принимать свои. Я уже один раз умер – в болоте. Ты прорезала дыру во времени, чтобы спасти меня. Но точно так же, как время возникает только из времени и никогда – из ничего, его нельзя просто обратить в ничто. Ты подарила мне время. И этим дала моей жизни смысл. Я так долго был пленником, Лэйра. Однако теперь с этим покончено.