Египетские сны - [6]

Мне повезло: я получил свои карточки без приключений. С фотографий глядел перепуганный «хомячок», с тугими лабазами щечек. Подняв глаза, я увидел в углу над распахнутой дверью знак: красное кольцо, перечеркнутое синей полосой, на которой белым написано: «UNDERGROUND» – «подземка» и по обшарпанной лестнице спустился к кассам метро. Выбрав по прейскуранту то, что хотел, протянул деньги и фотокарточку пожилой камбоджийке, вырвавшейся из «осатаневшей» Камбоджи, сказав: «Пожалуйста, мне – зону „А“, на неделю». Через минуту получил «тревелкард» – желтую книжицу с надписью: «К вашим услугам». На левом развороте под целлофаном лежала картонка с номером и фотографией, удостоверяющей личность. На правом – написано: «Проездной билет», с указанием зоны и дат начала и конца срока действия. Сюда же, в специальный кармашек, вложил я визитку гостиницы – теперь, как учила нас гид «из вчерашнего сна», паспорт можно с собой не носить.

До начала обзорной экскурсии захотелось спуститься и хотя бы глазком взглянуть на «подземку». Но, приблизившись к турникетам, ощутил беспокойство и передумал входить: с другой стороны «зубастых калиток», сложив перед собой ручки и выставив ножку, стояла вчерашняя незнакомка в темном плаще. А рядом снова торчал мой хухр, прижимая к груди пестрый мяч. И оба, как зачарованные, не отрывали глаз от моего кончика носа. За ночь я о них совершенно забыл. Они просто выпали из моей памяти.

Теперь появились внезапно, и похожая на галлюцинацию картинка слегка подрагивала. Стараясь в их сторону не глядеть, я решительно спрятал в карман документ и направился к выходу.

Кто-то дернул меня за палец: «Пафлуфай, эта леди фочет фто-то фкавать.

Не знаю я никакой леди! Отстань!

Офтень вавное!

– Да отцепись же! Ты что себе на людях позволяешь? Довольно! Не хочу больше слушать!

Не то, чтобы я чурался знакомств. Не люблю случайные встречи. А с возрастом все больше становлюсь ворчуном и занудой.

Не поддавшись соблазну спуститься в подземку, я сэкономил время, и мог теперь чуть-чуть побродить. Старые люди склонны планировать действия и рассчитывать силы, которых – в обрез. Знакомство с любым новым местом у них начинается с ватерклозетов „WC“. Говоря языком служаки, надо иметь в голове карту местности с „ориентирами“, одним из которых является запах. Но тут мой нюх не срабатывал – пришлось обращаться за помощью. „Вон там вон!“ – кивнул мне одетый железнодорожником индонезиец. Я пошел на разведку. „Тетей Мотей со шваброй“ работал здесь иссиня-черный служитель. Как говаривала одна гарнизонная дама: „здесь было так чисто, аж – противно“! Я заплатил за услуги, вымыл руки и направился в здание станции, представлявшее собой сплошной четырехэтажный атриум. Обращенная к платформам стена его на три этажа была из стекла. С любой точки внутри здания можно было видеть, что делается на платформах.

В нижней части располагались билетные кассы, буфет, магазинчики дорожных товаров. Выше – кафе, магазины побольше. Еще выше – почта. Я пробежался по всем этажам, приценился в кафе и спустился в буфет, что бы отдать, наконец, желудку „должок“. Какое-то время топтался у стойки, не зная, что выбрать. Наконец, заказал чай с молоком (в наших буфетах этого нет) и сдобную булочку с маком, неловко обозвав ее на немецкий манер, – „бротхен“. Буфетчица уставилась на меня вопросительно. Я извинился и показал на витрину: „Вот это, пожалуйста“. Происхождение дамы за стойкой было загадкой. „Матушка Европа“ – предположил я, ставя на свободное место поднос, и услышал: „Папаша! – буфетчица обращалась по-русски. – Сдачу забыли!“ Вернулся за сдачей.

– Спасибо еще, что не дедушка».

– Вы ведь из «Александры»?

С чего вы взяли?

По вашему виду. Это – ночлежка для русской интеллигенции.

Почему ночлежка и почему именно русской интеллигенции?

Только в России интеллигенция бедная… Простите. (Она не могла уделять слишком много внимания… «нищим»).

– Булочка и чай с молоком стоили полтора фунта стерлингов.

– Конечно, не бог весть что, – отметил желудок, – но, в конце концов, мы – не дома.

– Ты помнишь, когда я последний раз ублажал тебя за пятьдесят «рубликов»? – осведомился я.

– Действительно, куча денег… – «отметил» мой пищеварительный центр, – а есть, вроде, нечего… Да, но чай с молочком был хорош! Ничего не скажешь. Я бы еще такой выпил.

– В другой раз.

Замечания станционной буфетчицы в адрес нашей интеллигенции не очень меня покоробили. Перед отлетом пришлось быть свидетелем собеседования, учиненного в консульстве при оформлении виз. Говоривший по-русски чиновник заявил там одной нашей даме:

– В анкете написано: «архитектор»… Не верю. Вы не похожи на архитектора (на ней было лучшее платье из ее гардероба).

– Но, тем не менее, я – архитектор!

– Тогда почему ваша фирма так низко вас ценит? У нас человек, убирающий за архитекторами, получает в три раза больше!

Я подумал, как бы отнесся он, если бы знал, что цифру дохода в анкете пришлось увеличить в три раза, чтобы соответствовала проходному минимуму? Женщина, сникнув, промямлила:

– Разный достаток.

Коли бедны, так нечего ездить! Сидели бы дома!

Хочется мир посмотреть. Ведь я архитектор.