Египет. Возвращение утерянной цивилизации - [26]

[37]

Впоследствии он уже одевался как местные – в прохладную, свободную одежду. Только Сара хорошо себя чувствовала. Она тоже была одета не слишком подходяще, но, проводя время с местными женщинами, укрывалась от зноя в тени древних гробниц, вырезанных в скалах.

Через шестнадцать дней «Молодой Мемнон» проделал две мили и достиг берега Нила. Здесь они отдохнули в тени высокой стены из кирпича, ожидая, когда мимо на север будет проплывать достаточно большая лодка. Работа была сделана, и Бельцони, немного поправившись, смог отдохнуть и оглядеться. В Долине царей он изучил розовый гранитный саркофаг Рамсеса III. Гробница Рамсеса III, «Гробница арфиста» Брюса, обнаруженная на полстолетия раньше, была открыта для посещений. Но местные гиды провели Бельцони не через вход в гробницу, а через душную, темную «дыру» по лабиринту запутанных, продуваемых ветром дорожек, где с него градом лился пот и пришлось пробираться через груды человеческих костей:

Перед тем, как войти в пещеру, мы сняли с себя большую часть одежды и, взяв свечи, отправились внутрь… Кое-где нам приходилось – ползти по земле, как крокодилам. Я осознал, что мы достаточно далеко от входа, а дорога столь запутанная, что я полностью зависим от двух арабов, которые должны вывести нас обратно наружу… Они хотели показать мне саркофаг, но не путь, по которому его можно вытащить, а затем назначили за свой секрет цену…[38]

Однако Бельцони вскоре понял, в чем тут дело. Когда один из жуликов упал в темноте в яму и сломал ногу, он прекратил спасательную операцию. Саркофаг на самом деле лежал рядом с выходом из гробницы, а снятая с него крышка, украшенная изображением покойного царя, а также богинь Исиды и Нефтиды, была спрятана неподалеку под грязью и галькой. Дроветти пытался переместить саркофаг, но ему это не удалось. Теперь права на него заявил Генри Солт, а Бельцони потребовал себе крышку. В конце концов, крышка оказалась в музее Фицвильям в Кембридже, а сам саркофаг продали парижскому Лувру.

«Молодой Мемнон» остался ждать лодку, а Бельцони отправился по реке на юг. Вдохновленный рассказами Бурхардта о затерянных храмах Абу-Симбела, он решил посетить это место.

Река несла семейство Бельцони мимо Эсны, Эдфу, Ком-Омбо и Асуана, где Сара, первая за много столетий европейская женщина, осуществившая подобное путешествие, посетила двух жен местного правителя. В своих мемуарах «Пустяковые женские замечания миссис Бельцони» (увлекательная вещь, ничуть не пустяковая), опубликованных в качестве дополнения к большой работе мужа, она рассказывает нам, как пила кофе и курила кальян и как обе леди восхищались ее необычной европейской внешностью:

Первое, что их поразило, – это моя шляпа и волосы, а еще мой черный шелковый носовой платок; потом пуговицы моего пальто: они были уверены, что в них спрятаны деньги. Я открыла одну, чтобы убедить дам в обратном, но это, похоже, их не удовлетворило, так как они полагали, что эта одна специально предназначалась для того, чтобы сбивать людей с толку. Я уже начала думать, что если сейчас в комнату не войдет мужчина [местный правитель, муж. этих двух женщин], то общение с ними станет несколько проблематичным. Однако благодаря этой встрече я получила хороший урок на будущее и с другими женщинами общалась уже более осторожно.[39]

На острове Филе они остановились на пикник и с интересом осмотрели упавший красный гранитный обелиск, который некогда стоял напротив греко-романского храма, посвященного египетской богине Исиде. Бельцони полагал, что обелиск можно передвинуть, но тогда у него не было на это времени: он плыл к Абу-Симбелу.

В самом начале своего правления Рамсес Великий построил два огромных храма на западном берегу Нила в Абу-Симбеле, приблизительно в 40 милях к северу от второго порога. Абу-Симбел располагался в отдалении и не подходил для поселения или кладбища, и, полагаем, Рамсесу это место понравилось потому, что там можно было вырезать храм в песчанике в форме угла, куда дважды в год, 20 февраля и 20 октября, на восходе проникало бы солнце, освещая сидящих там богов.

Малый храм Абу-Симбела официально был посвящен богине материнства, красоты и хмеля Хатор, которая отождествлялась с супругой Рамсеса – Не-фертари. У фасада стояли шесть огромных фигур: две изображали Нефертари в виде Хатор и четыре – Рамсеса. В нише находилось выгравированное изображение Хатор в форме коровы, защищающей мужа, который стоял под ее головой.

Великий храм принадлежит самому Рамсесу. У центрального входа стоят четыре (по две с каждой стороны) огромных его статуи, на головах которых – двойная корона Верхнего и Нижнего Египта. Над входом выгравировано изображение бога Ра-Хорахти, рядом с его левой ногой расположена богиня Маат, а рядом с правой – иероглифический знак «Усер». Все вместе это образует ребус (символическое выражение), который означает его тронное имя – Усер-Маат-Ра. За фасадом находится вырезанный в скале храм. Просторный зал, разделенный пополам двумя рядами колонн с изображениями Рамсеса в виде бога Осириса, украшен сценами из жизни победоносного царя. Во внутренней части зала Рамсес представлен в виде богоподобного правителя. Во мраке храма, за вторым залом, сидят четыре бога: Пта из Мемфиса, Амон-Ра из Фив, Ра-Хорахти из Гелиополя и сам Рамсес, сидящий между Амоном и Ра. К сожалению, на 30 году правления Рамсеса, Великий храм пострадал от землетрясения. Дверной косяк с северной стороны разрушился, колосс, расположенный к северу от входа, остался без руки, а колосс, стоящий к югу от дверного проема, без верхней части туловища.