Египет Рамсесов - [14]

Простые египтяне тоже вели себя в зависимости от дней. В несчастливые дни они старались не выходить из дома, особенно на закате и ночью, но, впрочем, и в дневные часы. В такие дни нельзя было купаться, плавай на лодках, отправляться в дорогу, есть рыбу и все, что происходит из воды, нельзя убивать утку, козу или быка.

В девятнадцатый день первого месяца сезона «перет» и во многие другие дни тяжкий недуг угрожал всем, кто осмелится приблизиться к женщине. Были дни, когда не разрешалось зажигать в доме огонь, возбранялось слушать веселые песни, произносить имя Сетха, жестокого бога – убийцы и грабителя. Если кто-либо упоминал это имя при свете дня, в доме его начинались нескончаемые ссоры и раздоры.

Откуда же египтяне знали, что им можно делать, от чего воздерживаться, а чего избегать любой ценой? Разумеется, главную роль играли традиции. Но чтобы освежить память и подсказать правильное решение в сомнительных случаях, существовали календари с отмеченными счастливыми и несчастливыми днями.

До нас дошли довольно значительный отрывок одного такого календаря и фрагменты двух других.[63] Если бы в нашем распоряжении был полный текст, мы бы, наверное, узнали, на чем основаны все эти запреты. В оракулах Египет никогда не испытывал недостатка. Календари со счастливыми и несчастливыми днями наверняка составлялись в храмах, где пророчествовали эти оракулы. Они, несомненно, противоречили друг другу, и это выручало простого египтянина: если ему позарез нужно было выйти из дома, отправиться в дорогу или заняться срочным делом к неблагоприятный день, он всегда мог обратиться к предсказателю, который считал этот день счастливым. Так, коварные деяния Сетха вызывали возмущение во всех местах, посвященных Осирису, Хору и Амону, однако в Папремисе,[64] во всей Восточной Дельте и в ее центре, в XI номе, в Верхнем Египте, в Небете и в Оксиринхе – короче, там, где поклонялись Сетху, те же злодеяния рассматривались как подвиги и связанные с ними даты, разумеется, считались счастливыми днями.

Предположим, однако, что у нашего египтянина не было возможности обратиться к другому оракулу или же он свято верил только своему. В конце календаря ему наверняка подсказывали, как выйти из положения и что нужно сделать, чтобы обнять любимую, не опасаясь страшной болезни, искупаться в реке, не страшась крокодила, и без риска встретиться с быком. Для этого достаточно было произнести подходящее заклинание, прикоснуться к своему амулету, а еще лучше – сходить в храм и оставить там хотя бы маленькое подношение.

IV. Часы

Египтяне разделяли год на двенадцать месяцев и точно так же делили на двенадцать часов день и на двенадцать – ночь. Вряд ли они делили час на более мелкие отрезки времени. Слово «ат», которое переводится как «мгновение», не имеет никакой определенной продолжительности. Каждый час имел свое название. Первый час дня назывался «блистающим», шестой – «час подъема», двенадцатый – «Ра сливается с жизнью». Первый час ночи был часом «поражения врагов Ра», двенадцатый – часом, который «видит красоту Ра».[65] Возникает впечатление, что продолжительность часов с подобными названиями менялась изо дня в день. Однако это не так. Дневные и ночные часы были одинаковы в периоды равноденствия. В остальное время египтяне знали, что солнце отстает либо забегает вперед. Это их нисколько не смущало, точно так же как нас не беспокоит то, что летние шесть утра и восемь вечера весьма отличаются от тех же часов зимой.

Названия часов, которые мы привели, были в ходу лишь среди ученых и жрецов. Их мы находим во многих гробницах, потому что путь солнца над двенадцатью областями потустороннего мира являлся традиционным сюжетом росписи гробниц. Простые же египтяне называли часы по номерам. Это наводит нас на размышление: насколько интересовало их точное время и как они могли его узнавать? Определенная категория жрецов носила название «унуит», производное от слова «унут» – «час»; эти жрецы должны были сменять друг друга каждый час и, таким образом, беспрерывно служить богам. Один чиновник фараона Пепи I утверждает, что он подсчитывал все часы работы на благо государства, как он считал провизию, скот и прочие вещи, внесенные в качестве налога.[66] В своем письме к правителю Элефантинского нома Хуфхору, привезшему из южных стран танцующего карлика, фараон Неферкара (тронное имя фараона Пепи II) рекомендует приставить к этой драгоценной диковинке умудренных людей, умеющих считать каждый час.[67] Вряд ли из приведенных текстов следует, что приборы для измерения времени были тогда широко распространены. Неферкара, когда он писал Хуфхору, был еще ребенком и, возможно, по своей наивности полагал, что приборы, которые он видел во дворцах, были доступны всем и каждому. Но тем не менее такие приборы в ту эпоху уже существовали. Их можно видеть в наших музеях, а по времени они восходят к эпохе от XVIII династии до Позднего царства.

Ночью час определялся по звездам, с помощью линейки с прорезанной щелью и двух наугольников со свинцовым отвесом на бечевке. Для определения времени требовалось два человека – наблюдатель и помощник. Помощник становился спиной к звезде, а наблюдатель перед ним. Наблюдатель пользовался заранее составленной таблицей, действительной только на пятнадцать дней, где указывалось, что такая-то известная звезда должна находиться в первый час прямо над головой помощника, в другой час другая звезда – над его левым глазом или под его правым глазом.