Египет Рамсесов - [13]

Проще всего было добавлять один день каждые четыре года, и египтяне поступали именно так в период счастливого царствования таких фараонов, как Сети I и его сын. Можно предполагать, что об этом дополнительном дне забыли в эпоху смут. И тогда календарь выходил из графика, пока очередной фараон, просвещенный учеными «дома жизни», не приводил календарь в соответствие с природой и вновь назначал новый год на день праздника Сопдет.

II. Праздники и выходные дни

Первый день Нового года был не только праздником богини Сопдет – его отмечали по всей стране. В храме Упуаута слуги дома подносили в этот день подарки своему хозяину.[60] Под этим следует понимать, что жрецы совершали жертвоприношения своему богу из принесенных в храм даров.

Царевич Кенамон оставил в своей гробнице копии роскошных даров, доставленных его заботами фараону по случаю Нового года.[61] Пожалуй, из этого можно заключить, что все египтяне обменивались на Новый год пожеланиями счастья и подарками. В Египте существовало великое множество праздников во все времена года, но особенно в сезон «ахет», когда сельскохозяйственные работы прерывались.

Великое празднество Опет продолжалось в середине этого сезона более месяца. Я не берусь утверждать, что это был месяц всеобщих каникул, но мы знаем наверняка, что бесчисленные толпы египтян приветствовали в эти дни священную ладью Амона и сопровождали ее по берегу, когда она поднималась по Нилу к Опету на юге. Для того чтобы присутствовать на празднествах в Бубасте, египтяне охотно оставляли все свои занятия и отправлялись к городу на судах и лодках: женщины – с трещотками, мужчины – с флейтами. На всем пути они не переставая плясали и пели и обменивались шутками со всеми встречными. Во время празднества выпивалось столько же вина, сколько в течение всего остального года.

Праздник «техи», что означает «опьянение», отмечался в первый день второго месяца, и его старался никто не пропустить. Первый день первого месяца сезона посева считался праздничным во всем Египте. В каждом номе и в каждом городе хотя бы раз в году устраивали празднества в честь местного бога и покровителя. Поскольку боги египтян отличались любовью к путешествиям, а также гостеприимством, каждый мало-мальски значительный храм предоставлял убежище многим богам. Так, Птах из Мемфиса имел свой алтарь в Карнаке, а покровительница Имета богиня Уаджет – в Танисе. В праздниках местных Богов обязательно участвовали все египтяне, но при этом они не должны были забывать и добрых богов соседей. Умащенные маслами, в новых одеждах, люди стекались и храм, приносили дары и получали право пить, есть и кричать во всю глотку. Некоторые праздники отмечались даже тогда, когда в ближайшем храме не было святилища чествуемого бога. В такой праздничный день не следовало начинать новое дело и вообще рекомендовалось воздерживаться от всяких работ.

Крестьянин или ремесленник тех времен мог бы справедливо сказать, как наш соотечественник, что у господина кюре найдется проповедь на каждого святого.

Кроме того, вполне вероятно, что первый день каждой декады (десятидневки) считался как бы воскресным.[*14] В надписи на стеле, воздвигнутой Рамсесом II на восьмом году царствования в Оне, в храме Хатхор, фараон обращается ко всем мастерам, которые украшали его дворцы и храмы, со следующими словами:

«Я наполнил для вас кладовые пирожками, мясом, печеньем, сандалиями, одеждой и благовонными маслами, чтобы вы могли умащать свои головы каждые десять дней».[62]

Вряд ли следовало ожидать, что те, кто совершил столь тщательный туалет, да еще наелся до отвала, примется после этого за работу.

III. Счастливые и несчастливые дни

Исполнив свой долг перед богами и отдохнув в положенный день, египтянин все же не безоглядно предавался наслаждениям или занимался полезной работой. Все дни разделялись на три категории – счастливые, опасные и несчастливые – в зависимости от событий, которые отметили их в те времена, когда на земле жили боги. Хор и Сетх прервали свою ужасную борьбу в конце третьего месяца половодья, и земле был дарован мир.

Хор получил во владение весь Египет, пустыня отходила Сетху. Боги радовались, ибо смертоносная борьба захватила всех обитателей неба. Перед пантеоном богов, наконец-то примиренных и успокоенных, Хор возложил себе на голову белую корону, а Сетх – красную. Это были три счастливых дня.

Такими же счастливыми считались первый день второго месяца сезона «перет», когда Ра своими могучими руками поднял небесный свод, и двенадцатый день третьего месяца того же сезона, когда Тот занял место Атума во владении храмовым «Озером двух истин».

Однако вскоре Сетх опять принялся за свои злодеяния. На третий день второго месяца сезона «перет» он со своими сподвижниками воспрепятствовал плаванию Шу. Это был опасный день, подобный тринадцатому дню того же месяца, когда становятся ужасными глаза Сехмет – богини, насылающей болезни. Что же касается двадцать шестого дня первого месяца сезона «ахет», то этот день был попросту несчастливым, ибо на него приходилась годовщина великого сражения Хора с Сетхом. Оба бога приняли человеческий облик и начали ломать друг другу ребра, затем они превратились в гиппопотамов и продолжали сражаться три дня и три ночи, пока Исида, мать Хора и сестра Сетха, не заставила их покинуть столь уродливое обличье, угрожая им своим гарпуном. День рождения Сетха, который падал на третий из пяти дополнительных дней года, считался особенно несчастливым. Фараон в этот день до наступления ночи не вел никаких дел и даже не занимался собой.