Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э. - [72]

Тем временем в Риме страстные призывы Катона к тому, что «Карфаген должен быть разрушен», дали плоды, и в 146 г. до н. э. Сципион Эмилиан сровнял этого непримиримого врага римлян с землей. Теперь Карфаген стал римской провинцией, получившей гордое название Африка, и сенаторы задумались о том, как бы закрепить триумф, присоединив к ней Киренаику. Сенатор Минуций Терм отправился в Александрию, чтобы разузнать, как к этому отнесется Эвергет. Римлянин вел себя очень осторожно. Он заявил, что приехал в Египет из чистого любопытства, но, произнеся пару неосторожных слов, дал Эвергету понять, что тот может рассчитывать на поддержку сената в обмен на Киренаику. Однако царь, которого уже обвели вокруг пальца, обещав ему Кипр, почувствовал, что его пытаются загнать в новую ловушку. Эвергет поинтересовался, дадут ли римляне ему легион солдат, чтобы выгнать Клеопатру из Мемфиса. Минуций Терм не рискнул давать ему ответ на этот вопрос, и Эвергет был вынужден выбрать менее привлекательный для себя вариант – брак с сестрой.

Это предложение показалось Клеопатре весьма заманчивым. Жажда власти уже успела охватить ее, и ради сохранения своего положения женщина готова была пожертвовать всем остальным. Клеопатре казалось, будто жизнь проходит мимо. Приближался ее сороковой день рождения, а Неос Филопатору вскоре предстояло пройти обряд коронации. Женщина понимала, что после этого из царицы превратится в мать царя, и эта мысль была для нее невыносимой. В итоге после некоторого размышления она согласилась выйти замуж за Эвергета и вскоре после смерти старшего из братьев стала женой младшего. Во время короткого медового месяца молодожены путешествовали вверх по течению Нила, поражались величию Фив, восхищались великолепным храмом в Эдфу, строительство которого было начато первым Эвергетом и теперь приближалось к концу. Затем, вернувшись тем же маршрутом, новоявленные супруги воцарились в Мемфисе.

Этот союз вряд ли можно назвать счастливым, даже несмотря на то, что в результате него на свет появился наследник престола. Как только сомнения в беременности Клеопатры отпали, Эвергет убил своего племянника Неос Филопатора, чтобы расчистить путь к трону для собственного наследника. Никто не осмелился протестовать, и верховный жрец Мемфиса провел над убийцей обряд коронации, сделав его таким образом полноправным царем Египта.

Царь переехал в Александрию, где Клеопатру настигла Немезида. Она напрасно пожертвовала собой и никак не отреагировала на совершенное мужем преступление. Клеопатра стала царицей, но лишь номинально, ибо Эвергет не нуждался ни в ее советах, ни в ее обществе. В первом случае он считал, что единоличный правитель подходит для Египта гораздо лучше, чем двое, а во втором предпочитал компании женщины среднего возраста общество молоденьких девушек. Тогда его фавориткой была Ирина, родом из Киренаики, и он приказал убить полдюжины слуг, опрометчиво осмелившихся неуважительно отзываться о любовнице царя.

Однако Эвергет был ветреным человеком и в какой-то момент обратил внимание на незамужнюю дочь брата Клеопатру[58]. Его привлекла влюбчивость девушки, и он стал зондировать почву. Клеопатра с удовольствием отвечала на ухаживания дяди, даже несмотря на то, что его с трудом можно было назвать объектом девичьих грез. Эвергет был тучен, а его лицо обрюзгло, из-за чего александрийские злые языки вполне обоснованно обозвали его Фисконом – «Пузом». Но это не остановило Клеопатру. Этот мужчина был омерзителен, но оставался царем, а лишь немногие македонские царевны ждали от брака чего-то большего, чем общий трон. Девушка сообщила Эвергету, что будет принадлежать ему только при соблюдении им этого условия, и он согласился.

Услышав о браке, Клеопатра-мать пришла в ярость. Позабыв о собственном позоре, она назвала этот союз инцестом и со злостью в голосе стала напоминать Эвергету о том, что если в Египте будут править один царь и две царицы, то он станет посмешищем для всего остального мира. Но она истекала ядом напрасно. К тому времени брак уже был заключен, и Эвергет мог предложить старшей из Клеопатр только первенство в монаршем протоколе. В итоге около 143 г. до н. э. документы стали датироваться и подписываться тремя именами – «царя Птолемея, царицы Клеопатры-сестры и царицы Клеопатры-жены, богов Эвергетов».

Обеспокоенные сообщением Муниция Терма, сенаторы захотели больше узнать о ситуации в Египте. Во всех странах, расположенных в бассейне Эгейского моря, царили неразбериха и разногласия. Цари постоянно ссорились с царицами, а их подданные призывали чуму на обоих супругов. Сирия распалась надвое, Египет также был разделен, и в 136 г. до н. э. Сципион Эмилиан Африканский в сопровождении двух сенаторов и философа-стоика Посидония покинул Рим, чтобы «проинспектировать царства его союзников». Сначала высокопоставленный посол отправился в Александрию, где был тепло встречен Эвергетом.

Эти двое, обладавшие прямо противоположной конституцией и манерами, вместе представляли собой весьма странное зрелище. Гость выглядел важным и даже величавым, говорил лаконично и казался тем, кем и был на самом деле, – знаменитым военачальником. Хозяин самодовольно улыбался и был весьма словоохотлив. Невысокий и настолько тучный, что «самые длинные руки не могли объять его живот», он походил на клоуна. Еще большее впечатление производило различие в костюме. Сципион носил простую короткую тогу, в то время как на Эвергете были совершенно фантастический плащ, доходивший ему до лодыжек, и наряд с рукавами, закрывавшими запястья. Оба этих одеяния были сшиты из просвечивающей ткани, благодаря чему всем были видны недостатки его фигуры.