Ефимов кордон - [145]

Шрифт
Интервал

Ефим вместо ответа опять посмотрел на Репина укорно и словно бы с каким-то глубоким сожалением…

— Ну, потом, потом об этом… — Репин повернулся и, ничего больше не сказав, пошел в столовую.

Ефим так и проводил его укорным, сожалеющим взглядом… Возле Репина он хотел бы побыть, проникаясь силой его таланта. Может быть, именно во время позирования это и было бы возможно… Ведь он и в Петербург-то приехал с надеждой встретиться именно с Репиным, именно на его поддержку он опять рассчитывал, на его понимание… Но вот… увидел и понял, почувствовал: нет у Репина настоящего интереса к его делу…

«Поверхностно он меня разглядел, как подходящую натуру, а в глубине-то я для него, видно, неинтересен вовсе, неведом… Для него естественней общение со средой, которая его тут окружает…» — с невеселой усмешкой Ефим покивал головой над своими мешками и сумками, снова готовыми для переноски…

После обеда Ефим вышел в прихожую, стал собираться в обратную дорогу. К нему подошел Корней Чуковский, запомнившийся ему еще по прошлому приезду в Пенаты.

— Вы меня заинтересовали… — улыбаясь, заговорил он. — Все, что вы делаете, крайне любопытно!.. Я бы хотел посмотреть ваши литературные сочинения… Если можно, теперь же…

Перехватив недоуменный взгляд Ефима, он пояснил:

— Я, видите ли, литератор… Сосед Ильи Ефимовича, живу тут неподалеку…

Ефим достал из сумки толстую тетрадь в матерчатом переплете, протянул ее Чуковскому:

— Рукописи у меня все вот такие, в форме книжек с рисунками…

Чуковский принялся листать рукопись.

— Какие все занятные рисунки! — похвалил он. — И язык у вас очень интересный — коренной, простонародный…

Ефим усмехнулся:

— Такое я обо всем этом слышал уже… Хвалят… Приехал вот в Питер, хожу со своими работами по городу… Идешь вот с такими тяжестями по улицам, поднимаешься по высоким лестницам, распаковываешь, раскладываешь, опять упаковываешь… А слышишь только «ничего-ничего» да «пожалуйста»… И результат всюду один и тот же: вручают карточку от Петра к Ивану, от Ивана к Степану… Так можно окончательно истощить человека, нарочно приехавшего для своего дела. Дорога ему дорого стоила, прожитие в городе — тоже недешево… А передвижение по городу, а трата времени!.. Приехал, ознакомил бесплатно именитых горожан со своим деревенским творчеством и отправляйся восвояси, как знаешь… Вон даже сам Репин, на поддержку которого я так надеялся, готов принять меня лишь за странника и желал бы написать с меня портрет именно такой…

Чуковский рассмеялся:

— Ну, это вы напрасно!.. Репин предложил человеку попозировать, а человек обиделся!.. Да это же самое приятное, что может сказать Илья Ефимович любому из окружающих! Люди за счастье такое почитают!..

— Так я же вовсе не за тем сюда приехал!.. — чуть слышно сказал Ефим: нет, и этот человек не хотел понять его…

18

До мая Ефим занимался в Академии часа по полтора в день. Дела его по-прежнему были неопределенными. Сколько он переписал писем, в которых было примерно одно и то же: «Милостивый Государь… нет ли у Вас каких-либо занятий и не угодно ли Вам посмотреть мои работы: у меня много живописных и лепных вещей…». «Милостивые Государи» обычно отвечали, что им «угодно», но… Сколько хождений было по всевозможным адресам, а много ли выходил?! Почти на том только и держался, что одалживался по мелочи у знакомых да приискивал пустячные случайные заработки.

Встретил он как-то своего соученика по Тенишевской студии Владимира Левицкого. Тот уже несколько лет работал художником в издательстве «Грядущий день». Узнав о бедственном положении Ефима, Левицкий пообещал помочь ему — подобрать для него «какого-нибудь автора на предмет иллюстрирования».

Через Левицкого Ефим познакомился и вскоре близко сошелся с литератором Алексеем Павловичем Чапыгиным. Как оказалось, тот тоже был из крестьян и тоже из северной деревни.

Как-то среди лета Чапыгин пригласил Ефима к себе в гости… Они приехали на Бармалееву улицу, Чапыгин снимал тут холодную сумеречную комнатушку.

— Писать в этом погребке почти невозможно… — сказал он, оглядев свое неуютное, явно холостяцкое жилье.

— Вы один живете?.. — спросил Ефим.

— Да, бобылем живу, бобылем, видать, и помру… — усмехнулся Чапыгин. — Семья и искусство, Ефим Васильевич, для нас, бедняков, несовместимы… Семья, брат, по своей сложности с любым искусством поспорит и переспорит его, подомнет… Нет уж, ежели нам серьезно смотреть на свое дело, так уж лучше идти в одиночку, не связывать себе рук…

— Я так же смотрю… — кивнул Ефим.

Вдруг широко распахнулась дверь, и со двора в комнату вбежал, как к себе домой, бедно одетый мальчик. Увидев незнакомого человека, он нахмурился, набычился и так, набычившись, допятился до самой двери, снова распахнул ее и — был таков… И напрасно крикнул ему вслед хозяин: «Федя! Да куда же ты?!»

— Вот… чужие детишки ко мне забегают… — усмехнулся Чапыгин. — Говорю с ними, пою, сказки им рассказываю…

Ефим, обрадованно покивав (разве он сам не таков же?!), улыбнулся. Когда ехали сюда, в вагоне трамвая оказалось несколько ребятишек, все они глаз не сводили с Чапыгина, тот забавлял их, будто в вагоне, кроме него и детей, никого и не было… Посвистывал по-птичьи, рычал, мяукал, гримасничал…


Еще от автора Вячеслав Иванович Шапошников
К земле неведомой

Вячеслав Шапошников — прозаик, поэт, публицист. Он автор нескольких поэтических книг: «Китеж», «Вохомский хоровод», «На ярмарках осени», «Вечерние холмы», «Просолок», «Ивовый свет»… Им написана художественно-публицистическая книга «Красносельские ювелиры». В последние годы писатель особенно плодотворно работает как прозаик. Были изданы его романы «Вечный путь» и «Ефимов кордон», книга повестей и рассказов «Угол». Повесть «К земле неведомой» посвящена замечательному революционеру, выходцу пз кубанского казачества Михаилу Ивановичу Брусневу — организатору и руководителю одной из первых социал-демократических организаций России.Автор рассказывает о сложном и драматическом периоде в революционной деятельности М.


Рекомендуем почитать
Конвейер ГПУ

Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.


Мир мой неуютный: Воспоминания о Юрии Кузнецове

Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.


История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 10

«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».


История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 5

«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.


Борис Львович Розинг - основоположник электронного телевидения

Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.


Главный инженер. Жизнь и работа в СССР и в России. (Техника и политика. Радости и печали)

За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.


Улыбка прощальная ; Рябиновая Гряда [повести]

«Рябиновая Гряда» — новая книга писателя Александра Еремина. Все здесь, начиная от оригинального, поэтичного названия и кончая удачно найденной формой повествования, говорит о самобытности автора. Повесть, давшая название сборнику, — на удивление гармонична. В ней рассказывается о простой русской женщине, Татьяне Камышиной, о ее удивительной скромности, мягкости, врожденной теплоте, тактичности и искренней, неподдельной, негромкой любви к жизни, к родимому уголку на земле, называемому Рябиновой Грядой.


Лики времени

В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.


Сын эрзянский

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Великая мелодия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.