Эффект проникновения - [8]

Все ясно, мелькнуло у Оксаны. Вербовщик. Сколько она о них читала, сколько слышала невыдуманных историй… Девушек вывозят в закордонные бордели, нещадно эксплуатируют, потом выкидывают за ненадобностью, больных, выжатых досуха. Вырваться из этого ада удается немногим… Нет, работать на вербовщика – настоящее преступление. Придется согласиться для вида, только чтобы уйти отсюда, а потом… Возможно, и бежать из Москвы, эти люди безжалостны, найдут и отомстят. Но почему он не обратился к сутенеру? Проще, удобнее, логичнее.

Поднявшись из глубокого кресла, Зорин обогнул стол, присел перед девушкой, заглянул в ее глаза, ободряюще положил руку на колено.

– Я знаю все ваши мысли, – сказал он, – так хорошо, как если бы я читал их. Поверьте, я не торгую живым товаром. Будь это так, я имел бы дело с сутенерами, нет?

– То-то и оно, – вырвалось у девушки помимо воли.

– Ну вот, уже хорошо… Оксана, это совсем другое… Я не могу сейчас объяснить вам всего, но тем, кого мы уговорим ехать с нами…

– С нами?

– Да… Выслушайте… Им не будет причинено ни малейшего вреда, напротив… Им даже не придется продавать себя…

– Ого! А что же это, варьете?

– Гм… Все не так-то просто… Каждой будет предложена посильная работа с учетом склонностей и желаний, в прекрасных условиях, с высокой оплатой…

– Как-то странно вы говорите, Владимир Сергеевич, – вздохнула Оксана. – Уж не из благотворительной ли вы организации?

– Нет. – Зорин встал, вытащил из кармана пачку «Честерфилда», щелкнул ронсоновской зажигалкой, – Но к делу, которым я с вашей помощью займусь, слово «благотворительность», пожалуй, подойдет. В смысле, сотворение блага. Возьмем, к примеру, вас. Врач и учитель – превосходно! Там, куда мы отправимся, дефицит и тех и других, а оплату труда не сравнить с российской…

– Так вы и меня зовете с собой?

– Именно

– Но наши дипломы. – осторожно сказала девушка, – на Западе не котируются.

– А кто вам сказал, что мы едем на Запад?

– А куда? Какая-нибудь африканская глушь?

– Нет, не глушь. Высокоразвитая страна, во многом обгоняющая ведущие мировые державы. Пока я не могу ее назвать.

Совершенно сбитая с толку, Оксана не знала, что и подумать – так не походили речи Владимира Сергеевича на то, что можно было услышать от вербовщика проституток, да и сам он представлялся девушке личностью загадочной. Допустим, он все-таки обычный вербовщик и хочет обмануть ее. Но тогда сплел бы мало-мальски солидную историю вместо этих «не могу объяснить всего» и «не могу назвать страну»… Нет, похоже, он говорит правду – ведь в отличие от безупречно сконструированной лжи правда часто выглядит беспомощной. Но если так, что стоит за этой правдой?

Растерянность девушки не укрылась от Зорина.

– Я не требую от вас немедленного ответа, – произнес он. – Вот конверт, в нем тысяча долларов. Независимо от того, какое решение вы примете, деньги ваши. Подумайте и позвоните мне… И поверьте, тысяча долларов – мелочь по сравнению с тем, что ожидает вас и наших будущих подопечных.

Машинально приняв конверт из рук Зорина, Оксана почти взмолилась:

– Но, Владимир Сергеевич… Как же я могу согласиться, если вы ничего не хотите разъяснить?! Что я, к примеру, должна буквально говорить девушкам?

– Это мы обсудим при следующей встрече, когда вы сочтете ее необходимой… Но чем меньше они будут знать, тем лучше. Без секретов пока не обойтись. Впрочем, – добавил он, – довольно скоро это утратит всякое значение.

Последняя фраза окончательно добила Оксану. Теперь она не понимала уже решительно ничего. Зорин смотрел на нее в раздумье, потом неожиданно рассмеялся.

– Извольте! – воскликнул он. – Я приоткрою завесу, совсем чуть-чуть… В скором времени грядут перемены, Оксана, большие перемены. Оставаться в России попросту небезопасно.

– Вот так приоткрыли, – молвила Оксана с иронией. – Да что вы имеете в виду, какие перемены? Политические, экономические? Военный переворот, фашистская диктатура, что? От чего вы рветесь спасать падших женщин?

Зорин аккуратно затушил окурок в пепельнице:

– Оксана, я охотно рассказал бы вам все и даже не попросил бы сохранять наш разговор в тайне – потому что передай вы кому-то его содержание, вам бы не поверили. Проблема в том, что и вы не поверите мне. Чтобы поверить, надо увидеть, и вы увидите… И тогда все поймете. А пока давайте остановимся на тысяче долларов и на том, что я жду вашего звонка. Вас отвезти или вы доберетесь сами?

Замедленным движением, как сомнамбула, Оксана убрала в сумочку конверт и визитную карточку. Она далеко не была уверена, что позвонит Зорину, но ведь он сказал, что деньги так или иначе принадлежат ей, и глупо отказываться от них. Но во что же ее все-таки втягивают?!

– Если нетрудно, – попросила она, – отвезите меня домой…

В машине Оксана из предосторожности назвала адрес квартала за три до своего дома, хотя и не обольщалась по поводу действенности такой меры. Если Зорин пожелает найти ее, найдет.

По дороге Владимир Сергеевич молчал, размышлял о своем. Он считал, что выбрал правильную стратегию поведения с Оксаной. Лгать ей было бы ошибкой, ложь облегчила бы первый этап сближения, но в дальнейшем могла привести к труднопоправимым последствиям. Гораздо лучше было поступить так, как Зорин и поступил, – издалека, исподволь готовить Оксану к встрече с истиной. Он с удовлетворением отмечал, что едва ли обманулся в ожиданиях. Конечно, высшее образование здесь ни при чем, само по себе оно очень мало значит для целей Зорина. Но девушка обладала достаточно развитым воображением, чтобы принять в итоге действительное положение дел и помогать Владимиру Сергеевичу уже вполне сознательно. Может быть, она даже станет одной из… Стоп, осадил себя Зорин. Не ему и не сейчас решать будущую судьбу Оксаны.