Эффект отражения - [17]

— Но так не будет продолжаться долго, рано или поздно мне придется тебя отдать ему. Подарить…

— Таков Устав, и я не пойду против него. Зеркалами нельзя оперировать в своих целях, нельзя шантажировать, что ты, Горден, кажется уже попытался сделать. Если будете усердствовать, мы просто разобьем его, — дразнящимся голосом напомнил Сиковски. — Еще одна такая выходка, и я буду вынужден распрощаться с тобой.

— Мы поняли, Патрик, — торопливо сказала Белла. — Теперь пришла очередь выслушать план Гордена. Расскажи, душа моя, какие у тебя козыри в рукаве, я не верю, что ты сломя голову нырнул в омут. Только не ты…

— Да, Слава, раз уж ты заварил всю эту бурду, выкладывай…

— Сегодня, восемнадцатого апреля девятого года, — торжественно сказал Горден, — я, Святослав Гордеев, заказываю тебе, Патрик Сиковски, Зеркало для своего крестника. На этот раз расплачиваться буду наличными.

— Я портив! — Павел резко вскочил. — Ни за что! Я не хочу никому причинять зло! Если вы все же против моего желания поступите, сам разобью это чертово зеркало, чтобы не мучалось!!!

Горден от этих слов поморщился, вспомнив прошлую ночь, когда он вернулся домой и вошел в ванную. Там, в джакузи из черного мрамора, в черной от крови воде лежало его Зеркало, помогшее ему пережить смерть.

«Вода способна дать облегчение», — без выражения сказало оно, и Горден вышел.

Лев когда то верно сказал, как обычно презрительно кривясь:

«Не трепи ты себе нервы, Святослав, отдай его на хранение в стационар, как все делают. Что ты с ним возишься, оберегаешь, пылинки еще только сдувать не хватало. Это всего лишь Зеркало, оно пустое, не человек это — вещь».

Но Горден не мог. Этот грех тяжким грузом лежал на его плечах, ведь когда заказываешь свое первое зеркало, не знаешь, на что на самом деле идешь, и чем придется расплатиться. Не хочешь видеть правды, что не бывает ничего просто так, и не ощущаешь цены. Безопасности и бессмертие — вот ключевые слова.

Сейчас, заказывая зеркало для Павло, Горден прекрасно понимал, на что идет и как ужасно поступает. Но он не знал другого способа спасти крестника, это был единственный выход…

— Вполне приличный был план, Горден, — Сиковски расстроено прицокнул языком. — Скажи, это легенда навела тебя на мысль? Легенда о кошках? Все идеально. Да, я не имею права принять заказ от двойника, если кто-то из них уже заказал зеркало, но подарок… дааа.

— Не смейте! — закричал Павел в бешенстве. — Это моя жизнь! Не смейте никого убивать!

— Еще один принципиальный, как Ким. А то, что в противном случае ты умрешь, не смущает?

И не так умрешь, как все, а будешь рабом, пока тебя не расколют на мелкие куски.

— Ну должен же быть другой выход… — начал Павел, но Белла прервала его:

— А что ты там сказал про Кима, Сковски? Разве он не простой болтливый мальчишка — протеже Гордена?

Патрик пожевал губами, словно раздумывая, говорить ли правду, загадочно улыбнулся.

— Стыдно не знать, Элизабет, при твоем то положении. Ким не простой. Совсем даже наоборот. Он сложен даже для меня. Мы знакомы с ним наверное года с шестисотого, да, когда-то тогда я впервые встретил его. Он заявился пьяным на мой чудный философский вечер, где собралось два десятка вожделеющих философа дам… Что и говорить, он увел их всех. Почти. Испортил мне хорошую ночь, черт бы его подрал! Как обычно — улыбчивый и несносный. Девки к нему так и липли!

— Но как же… — начала Белла и запнулась.

— Конечно, оказался Ким человеком незаурядным. Мое предложение о бессмертии отверг сразу, не требуя, как другие, подробностей. «Мне нечем расплатиться за это, — сказал он, — даже если ценой будет один грош».

Он смеялся, что все зеркала мира на его стороне и будут вечно отражать его молодым. Я воспринимал эти слова как шутку конечно. При такой незыблемой позиции, нашему другу Кранцу было бы несомненно полезно поговорить с Кимом, вот уж кто понял бы и принял его принципы. Вот незадача, Ким пропал… То ли его скушала чертова свора, толи он попался Льву.

— Патрик, а какие факты о Киме тебе известны? — спросил Горден.

— Может, тебе лучше узнать у него самого? — отрезал старик.

— Как ты заметил, его здесь нет и, скорее всего, он попал в плен, — парировал Горден.

— Ну хорошо, — сдался Сиковски. — Наверняка я знаю, что зеркала ему не изготовлял. Кроме того, он везде сует свой нос и ненавидит Черного Льва. Видимо, из-за несовпадения идеалов.

Сиковски уставился на Гордена, и тот глубоко кивнул.

— Ладно, — покладисто продолжал старик. — Я кое что конечно разузнал о нем, но вряд ли вам это понравится. Он числился в пресвятой Инквизиции, много ездил по странам, искал ведьм и колдунов, норовил поговорить с ними наперед других. Я верю, он собрал гигантский арсенал знаний. Вскоре его заподозрили, обвинили в причастности и сношении с ведьмой, упекли в каземат. Пытали. Переломали всего. Я видел Кима после, ума не приложу, как он выжил, не знаю, за какую заслугу его в результате отпустили. Он долго отходил, но репутация его осталась чистой. Он все стерпел.

Но вообще, господа, человека обсуждать в его отсутствии не очень-то и этично, так что я закруглился. Ничего, что хотел бы вам рассказать, не осталось, так что давайте обсудим дела насущные.