Эффект Гераклита - [4]

Когда-то Цицерин был одним из Адептус Механикус, но, попав в плен на далеком мире под названием Гидра Кордатус, он превратился из презренного гибрида человека и машины в нечто несравненно более могущественное. Вирус Облитератора проник в равной степени как в его аугметику, так и в биологическую генную структуру, и, тем самым, вывел его далеко за пределы человеческой эволюции и известных достижений кибернетики.

Техновирус наделил его совершенством, но вместе с тем и надменностью.

Собственные воспоминания Хонсю о кампании на Гидре Кордатус были как будто из другой жизни. С тех пор многое изменилось, и память стерла детали той кровавой осады, смешав все в один бесконечный ураган сражений, который раздул тлевшую в нем обиду во всепоглощающий костер амбиций. Его разум терзали, как стервятники, убийственные прожекты, что вырастали из обрывков информации, добытых из разрозненных воспоминаний его нового телохранителя, и подкреплялись данными из кибернетического мозга Цицерина, по объему превосходившего многие библиотеки. В результате был выработан мстительный курс, которым они и следовали в данный момент…

Многие на борту «Поколения войны» считали полным безумием браться за такой план сразу после кровавой битвы с Бероссом и Торамино, но Хонсю понимал, что не будет знать покоя, пока не доставит максимальное число неприятностей единственному врагу, сумевшему избежать его гнева.

- Хочешь подстрелить лису – сначала целься в ее детенышей, - прошептал он, вновь принимаясь мерить шагами палубу, словно хищник в клетке. В нем боролись предвкушение и досада: что могло быть мучительнее, чем, запустив в действие столь грандиозную интригу, сидеть в ожидании, столкнувшись с рутиной вроде задержек при варп-переходе?

- От того, что ты тут расхаживаешь, быстрее двигаться мы не будем, - заметил Кадарас Грендель, стоявший чуть позади с болтером в одной руке и пропитанной маслом ветошью для полировки в другой.

- Знаю, - ответил Хонсю, - но я не могу просто ждать. Мне надо чем-нибудь заняться.

- Чем-нибудь, кроме тренировок с твоим новым телохранителем?

- Я поручил это Ваанесу, - Хонсю остановился.

- И поэтому-то ты не спускаешься на боевую палубу?

- Ну да. А что здесь такого?

- Это не он, - сказал Грендель после паузы. – Это не Вентрис. Внешне они похожи, но это не он.

- Мне это известно, - огрызнулся Хонсю. – Не считай меня идиотом, Грендель.

- Если ты не хочешь смотреть на него, я ни в коей мере тебя не виню, - заметил Грендель, проводя ветошью по холодным граням оружия. – В конце концов, он отпрыск единственного воина, что сумел тебя побить.

- Вентрис меня не победил! – заорал Хонсю, хватаясь за топор.

Кадарас Грендель, ранее служивший врагу Хонсю, лорду Бероссу, даже не дрогнул, когда голодное смертоносное лезвие нацелилось на его шею.

- Как скажешь, Кузнец Войны, - ответил он и, улыбнувшись, стволом болтера отвел лезвие прочь так, что дуло его оружия прошло прямо перед лицом Хонсю. – Он не победил тебя, но и ты не победил его. К тому же, кажется, именно от твоей крепости камня на камне не оставили.

Хонсю отвернулся, не желая усугублять конфронтацию и досадуя, что Грендель так легко вывел его из себя. С тех пор, как пал Халан-Гол на Медренгарде, характер Хонсю приобрел взрывоопасные свойства. Малейшее пренебрежительное замечание касательно его победы над объединенными армиями Беросса и Торамино моментально провоцировало в нем приступ убийственного бешенства.

Но, как бы то ни было, Грендель был прав.

Каждый раз, глядя в лицо своего нового телохранителя (свежерожденного, как существо требовало себя называть), он видел черты того воина, что посмел бросить ему вызов, нагло отвергнув предложение о сотрудничестве. Уриэль Вентрис и его спутник принадлежали Ордену Ультрамаринов, но за какие преступления их изгнали на один из демонических миров в Глазе Ужаса, Хонсю не знал. Неизвестными путями оказавшись на Медренгарде, они проявили себя как крайне изобретательные противники. Они выжили в Залах Мортициев и освободили Кровавое Сердце – могущественного демона, заточенного в самом центре Халан-Гола.

- Клянусь всеми двенадцатью печатями Губительных Сил, - сказал Хонсю, глубоко вздохнув, - из-за тебя я почти что жалею, что Форрикс и Кроагер погибли.

- Кто это?

- Капитаны, когда-то командовавшие частями великой роты Кузнеца Войны на Гидре Кордатус, - пояснил Хонсю, а потом многозначительно добавил: - Они умерли.

- Ты их убил?

- Нет, - Хонсю отрицательно качнул головой, - но, если бы они сами не постарались, мне бы пришлось это сделать.

- А что с ними случилось?

- Форрикс попробовал сразиться с титаном. Титан выиграл. – Хонсю рассмеялся, чувствуя, как настроение немедленно улучшается при одном только воспоминании о плачевной кончине соперника под огнем пушек гигантской машины войны.

- А Кроагер? Во что он ввязался?

- Не знаю, - признался Хонсю. – Форрикс рассказал, что он исчез в чем-то вроде разлома в варпе, но когда мы разбирали осадные сооружения, мы нашли труп в его блиндаже.

- Его труп?

Хонсю пожал плечами.

- Возможно. Меня это не слишком интересовало. Кроагер исчез, и какая мне разница, куда? Когда эти двое погибли, армия Кузнеца Войны и его крепость стали моими.