Эффект бабочки - [31]

Эван медленно поднялся по ступенькам крыльца и позвонил в дверь. Посмотрев вокруг, он увидел деревянную решетку, по которой взобрался однажды с Кейли, когда они пришли проведать Ленни. Теперь она была увита плющом, но кроме этого здесь мало что изменилось за последние семь лет. Эван попытался не думать о том дне, когда он стоял здесь, а «скорая» увозила Ленни прочь.

Дверь открылась на длину цепочки. Джанет Кэган разинула рот, когда увидела Эвана. Она быстро опомнилась, и на ее лице снова появилось неприязненное выражение.

— Чего ты хочешь?

Он натянуто улыбнулся.

— Здравствуйте, миссис Кэган. Давно не виделись. Хорошо выглядите.

На самом деле она была похожа на свой дом: почти никаких перемен за семь лет, разве что за эти годы она чуть располнела и в волосах появилась седина.

— Я просто заехал в город, ну и подумал… Могу ли я поговорить с Ленни?

Эван увидел по ее глазам и по тому, как дернулись ее пальцы на ручке двери, что она хочет захлопнуть дверь перед его лицом.

— К Ленни приходит не так много друзей, — сказала она лишенным эмоций голосом.

Эван не понял, воспринимать ли это как от ворот поворот или просто как печальную констатацию факта, но она открыла дверь пошире.

— Ну, заходи, раз пришел.

Она провела его по лестнице, мягко ступая.

— Ленни — ранняя пташка, — сказала она как бы между прочим. — Он встает вместе с жаворонками.

Она указала на дверь с керамической табличкой, на которой было написано «Комната Ленни».

— Не расстраивай его! — шепотом сказала она и постучала в дверь, прежде чем открыть ее. — У меня для тебя сюрприз, Ленни, — притворно-весело крикнула она. — Угадай, кто пришел…

Ее голос был веселым, но она смотрела на Эвана с нескрываемой неприязнью.

— Я буду поблизости! — предупредила она.

Эван вошел в комнату и обомлел. Комната Ленни нисколько не изменилась. На стенах висели те же самые постеры команды аэробатов «Синие ангелы» и панорамный снимок стадиона «Янки» ночью; те же самые коробки комиксов и фигурки героев «Звездных войн» на полках. Единственным новшеством были сотни аэромоделей, свисавших на леске с потолка или стоявших рядами на полках.

Ленни сидел в том же самом кресле, склонившись над аккуратно разложенными на рабочем столе деталями. Он сохранил детскую полноту фигуры, и его одежда была чистой и тщательно выглаженной. Наверное, его мать до сих пор одевала его сама, как в детстве. Ленни посмотрел на Эвана с легким любопытством, но тут же его внимание переключилось обратно на сборку модели.

— Эй, это я — Эван.

Ленни нахмурился, пытаясь сконцентрироваться на сборке двух особенно трудных деталей, но ничего не сказал.

— И что это ты там клеишь? Модель?

Эван даже мысленно застонал над тупостью своего вопроса, едва слова слетели с губ.

Заметив истребитель с двумя хвостами, он аккуратно снял его с полки и попытался подойти с другой стороны.

— Эй, это же самолет, который был в том фильме, в «Топ Гане», да? Как он называется?

Ленни ничего не ответил, и Эван, вздохнув, аккуратно поставил модель на место. Это была неудачная идея. А чего он ожидал? Немедленных ответов на свои вопросы? Он решил извиниться и уйти.

— Ладно, — он повернулся к двери. — Похоже, ты занят, так что я буду краток. Я пойму, если тебе не захочется об этом говорить, но тот день на свалке… Ты не мог бы мне помочь вспомнить, что там случилось? Какие-нибудь детали?

Тишина.

Эван потянулся к дверной ручке.

— Ну что ж…

— Это «Ф-14 Томкэт», — сказал вдруг Ленни. — Самолет называется «Томкэт».

— О, правда? — Эвана поразил его мягкий голос. Он снова взял в руки модель. — Красота.

Ленни повернулся к нему лицом.

— Я не мог перерезать веревку.

На секунду ему показалось, будто этот голос протянулся к нему сквозь годы. Он обрадовался.

— Здорово. А что ты еще помнишь?

— «Оставь его, не то я перережу горло твоей матери, когда она будет спать».

Интонация и мимика были в точности такие же, как у Томми Миллера. Эван от удивления уронил самолетик.

— Господи Иисусе! — выдохнул он. — Это на самом деле было.

Взгляд Ленни обратился к окну и рассвету. Эван был взволнован и потирал руки.

— Это значит… Что, если я могу возвращаться в свои потерянные воспоминания…

Наказание было жестким, быстрым, как молния, и ужасающим в своей полной неожиданности.

Ленни вылетел из откатившегося кресла и припечатал Эвана к стене с огромной силой. От удара эскадроны висящих на лесках самолетиков посыпались на ковер. Нога Ленни раздавила вертолет, а его пальцы железными когтями впились Эвану в плечи.

— Только пискни, и я клянусь, что этот писк будет твоим последним, гнида!

Ленни произнес эти слова монотонным голосом.

Сердце Эвана ушло в пятки; Ленни был в два раза здоровее него, и ему не составило бы труда изувечить Эвана, если бы он этого захотел. Эван нашел глазами лежавший на рабочем столе нож и стал молиться, чтобы его бывший школьный друг не потянулся за ним.

Потом, как ни в чем не бывало, Ленни мягко выпустил его из своих железных объятий и вернулся в свое кресло. Аккуратно, пинцетом, он начал прилаживать пропеллер к носу очередного самолетика. Он снова был в миллионе миль отсюда, в мире своих аэропланов.

Эван судорожно вдохнул воздух. Поведение Ленни потрясло его.