Эффект бабочки - [20]

— Заткнись, пидор! — крикнул он. — С тобой никто не разговаривает!

В его голосе были вызов и готовность к скандалу.

Эван вздохнул и поерзал в кресле. Ему хотелось убраться отсюда не меньше, чем Кейли, которая почувствовала, что краснеет от отвращения и стыда. На экране Брэд Питт нагнулся над ведром с протухшей рвотой мертвеца и, почувствовав вонь, дернулся назад. От этой сцены у Кейли внутри все свернулось, а рот наполнился едкой желчью. Она выпрыгнула из кресла и бросилась в проход. Выбегая, она услышала, как Томми издал еще один рев удивления.

Она сделала несколько неуверенных шагов по холлу, жадно глотая воздух и еле сдерживая подступившую тошноту. Кейли ощутила чье-то присутствие рядом и почувствовала как твердая, но нежная рука Эвана поддерживает ее.

— Ты в порядке? Это из-за фильма?

Не только… — выдавила Кейли. — Меня немного тошнит.

Сцена в фильме сыграла роль спускового крючка. Кейли балансировала на грани срыва весь день, измотанная страхом и тяжелыми предчувствиями, а фильм просто оказался последней каплей.

Они прошли незамеченными мимо группы старшеклассников, стоявших у буфетной стойки, смеявшихся и подтрунивающих друг над другом. Кейли пришлось сглотнуть горькую слюну, когда она вдохнула теплый воздух, пропахший хот-догами и попкорном. Она хлебнула воды из питьевого фонтанчика и позволила Эвану усадить себя на скамейку. Кейли изучала вытертые узоры ковра — сворачивающуюся кольцами кинопленку, — повторяющиеся снова и снова. Ей хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила ее, не оставив следов ее существования.

— Прости, Кейли, — сказал Эван, нарушив молчание. — Мне казалось, что если мы все вместе пойдем в кино, то сможем расслабиться, но это была плохая идея.

Она подняла голову и встретилась взглядом с теплыми карими глазами Эвана, о которых так часто мечтала. Она спросила:

— А ты правда не помнишь, что случилось там, в лесу?

В глазах Эвана мелькнула искра досады.

— Нет. Вообще ничего. Просто большой кусок пустоты.

Кейли почувствовала резкий укол зависти и ревности к провалу в его памяти. Ей хотелось также навсегда избавиться от этих жутких, неизгладимых воспоминаний.

— Тебе так повезло. — Она начала всхлипывать. — Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу это…

Эван посмотрел вокруг, не видит ли кто, но подростки были увлечены разговором, болтая и шутя, они понятия не имели, что происходит за их спиной. Он мягко погладил непослушные волосы Кейли.

— Все будет в порядке. Ленни поправится, вот увидишь.

Кейли шмыгнула носом и вздохнула. Ей хотелось сказать, что она беспокоилась вовсе не о Ленни, но не смогла. Эван прикоснулся к ее руке, и Кейли почувствовала резкую боль.

— Ой!

О, п-прости! — заикаясь, извинился Эван.

— Ты что, поранилась там, в лесу?

Кейли закатала рукав и показала ему синяк — огромный, черно-желтый. Эвану приходилось драться в школе, и он знал, что такой синяк может появиться от удара кулаком, а не от обычного ушиба.

— Это не твоя вина, — сказала она, вытирая слезы. — Миссис Кэган позвонила папе и обвинила в том, что случилось с Ленни, нас.

У Эвана заиграли на лице желваки.

— Черт, это твой отец тебя избил? Кейли оттянула ворот майки, показывая ему еще один синяк, в два раза больший, под ключицей.

— Я заслуживаю худшего, — сказала она, и слова Эвана умерли у него на губах. Кейли была наказана за свое преступление, и она знала, что заслужила это, как бы ни утверждало обратное выражение лица Эвана. Она мрачно смотрела в сторону.

— Что ты говоришь, Кейли? — сказал он. — Ты заслуживаешь лучшего брата и отца. Они заставляют тебя чувствовать себя дерьмом. Ты заслуживаешь, чтобы кто-то заботился о тебе.

Как, например, я, подумал он.

Нежность в его голосе заставила Кейли снова посмотреть ему в глаза. Его слова шли прямо из сердца.

— Ты не знаешь, какая ты красивая. Она протянула руку к его лицу, нежно погладив скулу.

Кейли глядела ему в глаза, ища подтверждения истинности его слов, и она была там, на глубине его глаз. Их лица были рядом, они чувствовали на губах дыхание друг друга. Кейли закрыла глаза, полностью отдавшись этому моменту. Внезапно все, чего она боялась, исчезло, и на смену пришло прекрасное и невероятное настоящее.

Но в следующую секунду их поцелуй был разбит, словно тонкий лед, криком Томми, перешедшим в рев:

— Какого хера вы там делаете?

Он стоял у дверей кинозала и смотрел на них поверх группы старшеклассников.

Кейли и Эвана отбросило друг от друга, словно два полярных магнита. Эван попытался найти слова, а Кейли увидела выражение глаз брата. Потрясение, ненависть, боль предательства отразились в его взгляде.

Группа в буфете уставилась на Томми. Некоторые из ребят и девчонок засмеялись над грозным выражением на лице сердитого тринадцатилетнего парнишки. Они думали, что он обращается к ним, а не к Кейли и Эвану.

— Какого хера я делаю? — переспросил он из парней в джинсовой куртке. — Я познаю попкорн. А какого хера ты делаешь?

Томми проигнорировал насмешку и рванулся напролом мимо них, сжав кулаки. Он был в нескольких шагах от Кейли и Эвана, когда, споткнувшись о чью-то ногу, упал лицом в ковер. Подростки расхохотались и замяукали.