Эффект бабочки - [21]

— Смотри-смотри, — Настя бросила уверенный взгляд в сторону ненавистного, но безумно важного зрителя, демонстрируя, что сегодня ее не сбить с толку этой пристальностью и таким концентрированным вниманием. Повела плечом, улыбнулась, подмигнула. Ему… а потом скользнула взглядом по соседним столикам, делая то же самое. Чтоб не думал, что представление только для него. Фигушки. На войне все средства хороши.

Настя знала, насколько эффектно смотрится, что хорошо двигается, что стразы на крыльях поблескивают, кожа под светом прожекторов приобретает необычный красивый оттенок. Не лучше и не хуже, чем у остальных девочек, просто они о подобном вряд ли думают, для них — это все не союзники в войне с самоуверенным самодуром, посчитавшим, что ее стоит уволить за один промах, который даже и не промах вовсе.

Отдаваясь движениям, ритму, бурлящему в крови упрямству и решительности, Настя периодически поглядывала в сторону того, ради которого сегодня устраивала свое личное шоу. Имагин даже не моргал. Стакан давно пуст, Женечка что-то блеет, то и дело облизывая губы, стоит глянуть в ее сторону, а Глеб Юрьевич сканирует ее взглядом куда более внимательным, чем тот, под которым она когда-то хлопнулась в обморок.

Наверное, то, что она делала — игра с огнем. Она ведь понятия не имеет, с каким человеком играет. Возможно, он опасен, возможно, неправильно трактует это ее выступление. Но думать об этом было уже поздно. Тело откликалось на заданный разумом азарт, а его ответные взгляды подначивали продолжать до победного. И она продолжала, не зная толком, как должна выглядеть эта самая победа, к которой Настя так стремится.

* * *

— Видите, я поговорил с ней. Больше никаких проблем не возникнет, а если возникнет, поверьте, вылетит тут же, как пробка. За те деньги, что мы платим, найдем куда более талантливых, надежных… Но сегодня старается… Явно старается.

Глеб кивнул, потянулся к пустому уже стакану. Старается. Зараза…

Так старается, что встать сейчас он не рискнул бы. В прошлый раз девочка привлекла его внимание тем, что отличалась от других бабочек. Была немного наивной, где-то скованной, это бросалось в глаза, но не потому, что раздражало, наоборот — привлекало. Все тянутся к необычному, он не стал исключением. Сегодня она тоже вела себя необычно, но уже не так. Теперь на танцовщицу не смотрел только ленивый, коих в зале было не так много, а она заигрывала с каждым. С каждым, будто с единственным. И с ним тоже. Глебу почему-то до чесотки нужно было верить в то, что на него смотрит дольше, чем на других, что огонек в глазах загорается только в моменты встречи этих глаз с его взглядом. Он когда-то с удовольствием смущал девочку, а теперь она сама могла смутить кого угодно. Или завести… Или довести.

Глеб махнул рукой, привлекая снующего по залу официанта.

— Воды принеси, — тот кивнул, тут же исполняя заказ. Очередной стакан пуст, а легче не стало. Легче будет только когда она прекратит. А еще лучше, когда он схватит ее за руку, затащит в угол потемней, а там уж, наедине, познакомится и выяснит, что зараза вытворяет. — Идем.

Приложив нечеловеческие усилия, Глеб перевел взгляд на Пирожка. Сжал челюсти, замечая, что Женечка смотрит так же как он сам недавно, причем в том же направлении, а потом все же заставил себя успокоиться. Выбросить из головы лишнее.

— Идем, — Пир тоже встал, а потом засеменил вслед за Имагиным, то и дело оборачиваясь, чтоб еще раз напоследок глянуть на Настю, которая сегодня на самом деле дала жару. Жене хотелось верить, что старается для него. Хотя… Для кого же еще? Конечно, для него! А завтра он поведет эту цыпочку ужинать, ну и не только ужинать…

Настроение моментально приподнялось, даже разговор с Имагиным уже не напрягал.

Выходя из зала, Пирожок обернулся в последний раз. Нашел взглядом Настю, утвердился в своем мнении окончательно — она определенно танцевала для него. Почему? Все очень просто. Стоило ему уйти, как бабочка погасла. Нет, она продолжала заводить толпу, но уже без того огонька, без азарта — погасла, потухла, сдулась.

«Не волнуйся, девочка, скоро вернусь, снова загоришься», — еле сдержав улыбку, Пирожок помчал вверх по лестнице за Имагиным. Все-таки он молодец, что взял тогда Настьку на работу.

Если придется, уволит, конечно, но удовольствие получить успеет.

* * *

Заметив, что ненавистный незнакомец-Имагин встал, Настя почему-то разволновалась. На несколько секунд застыла, забыв обо всем — танце, музыке, людях.

Представила, как он выходит на танцпол, протискивается к ней, а потом тянет за руку, вызывая на серьезный разговор. Настя не знала, откуда у нее появились такие мысли, но картинка стала перед глазами достаточно яркая. Но нет, он отвернулся спиной, бросил что-то Женечке, а потом направился прочь.

И вот тут тоже фантазия сыграла злую шутку. Настя практически услышала что-то подобное «расстрелять», адресованное Женечке, как исполнителю, и ей, как тому, кого касается приказ. Но нет. Судя по всему, сказал он что-то другое, так как Пир встал, засеменил следом за мужчиной.

Кажется, представление ему надоело, наскучило… Опомнившись, Настя вернулась к исполнению своих прямых обязанностей, но уже не так… Сама это почувствовала. Будто по носу щелкнули. Будто показали, что ее игры — глупые и детские. И взрослых серьезных мужчин ими не зацепить. Она хотела маленькой мести? А получилось… Ничего не получилось. Да, Имагин снова, как тогда, с интересом наблюдал за тем, как она изображает из себя бабочку, но ушел не так, как хотелось ей — чтоб в раздрызганых чувствах и злой, а так, как считал нужным он — когда наскучило.