Ее величество Тайга. Рысь Кузя - [20]
Всю неделю отварами проводник отпаивал Ашота. Вместо воды березовый сок давал. Живицей слюну ядовитую из головы Ашота вытягивал. И выходил. Снова помог. Молча.
Парни все поняли. Теперь им о штормовках напоминать не приходилось.
И уж казалось всем, что испытала их тайга всеми силами своими. Нет других тайн. Все познали. Иссякли у леса силы и средства. Устал он бороться с ребятами. Все пройдено и узнано. Но тайга никогда не наказывала одинаково. Ее арсенал был куда изощреннее даже самых фантастических предположений. И вскоре опять сумела показать себя
геологам. Снова избрав своею жертвой его, Ашота.
Не любил Василий смотреть, как ребята раскидывают муравейники. Они, видите ли, портят вид профиля. Торчат чириями на пути. Не эстетично как-то.
— Да погодите вы муравейники губить. Они и без вас свой дом в другое место перенесут. Дайте время. Коль дерево срубили, под каким они жили, дайте срок другое облюбовать. Они не будут жить на открытом месте. Им от дождей и ветров, от снега и мороза тоже защита нужна. Не торопите их. Они сами спешить будут. А мешать станете — себе беду наживете. Они в эту нору яички откладывают. Не лишайте их крова.
Но не слушали Василия геологи. И — чуть где станет на пути муравейник — оглянутся ребята, нет ли поблизости проводника, и раскидают мурашиный дом во все стороны, подальше с профиля. Чтоб Василий и не догадался, а сами муравьи обратного пути не смогли бы сыскать.
Погода в те дни стояла отменная. И геологи по вечерам, возвращаясь с работы, уже не лезли в будку. Поев, по тайге разбредались. Сон в лесу — одно удовольствие.
Однажды, засидевшись у костра до ночи с проводником, решил выспаться в тайге и Ашот. Выволок из будки спальный мешок, огляделся. И пошел к деревьям, где погуще. Где храп ребят не слышен. Забрался в глушь. Кинул мешок на траву. Лег. Уснул вмиг. Не помнит, сколько времени прошло. Проснулся от щекотки. Открыл глаза. Темно. Но что это? Отчего глаза режет и ничего не видно? Все тело болит. Вспухло и саднит. Хотел идти к будке, но — где она? Ослеп. Закричал. Разбудил ребят. Те удивленно смотрели на Ашота. Лицо, руки, ноги — красные. Белки глаз и те покраснели. Привели Ашота в будку. К Василию. Тот не поленился, сходил туда, где парень спал. И, указав геологам на муравейник, рассмеялся:
— Вот кто его допек. За беды свои. Но ничего, эта беда — лишь в пользу. Ревматизма знать не будет Ашот. Наперед вылечили, не желая того. А глаза отойдут. К утру.
И, отварив кору дуба, велел проводник Ашоту помыться отваром. К утру словно и не было ничего. Лишь глаза побаливали еще дня два.
Но потом случилось Ашоту уснуть на цветах борца[3]. А утром, чуть живого, опять отхаживал его Василий. И, указывая на синие, безобидные на вид цветы эти, предостерегал как от заразы, убийцы. Говорил, что борец не только человека — медведя погубить может.
Теперь уж не вспомнить и не подсчитать, сколько раз каждому из них в свое время помог проводник. Лечил и спасал. Ничего взамен не требуя.
Давно состарился отряд. Давно не виделась пятерка. По тайге, по разным базам и отрядам разобрали геологов. Где теперь, на каких профилях и пикетах они? Но все живы. Все.
— Не обижайся, Ашот! Не обессудь. Не хотел тебе делать больно, — встал за спиною геолога дед Василий и, шмыгнув носом, добавил: — А на добром слове спасибо. От первого услышал. Теперь знаю, что не был я помехою вам тогда. И в памяти ты про меня худого не держал.
Занимался рассвет. Ашот прислушался. Кто-то торопливо шел к землянке Василия.
Терехин вошел сконфуженно. Поздравил старика с наступившим Новым годом. Опасливо на Ашота покосился. Понял, что попал во время серьезного разговора. Но, зная характер Ашота, решил остаться. Уж лучше пусть здесь все скажет. Сразу.
— Скотиной ты стал! Сволочь и негодяй! Я так и знал, что такие, как ты, Терехин, на мелочи… Небольшую должность дали, а ты и показал нутро. Все подтвердил, что я предполагал! И на ком?
— На что ругаешься? — подошел старик к Ашоту.
Но тот внезапно попросил:
— Оставь нас одних ненадолго.
Василий молча вышел. Терехин присел к столу. Курил.
— Ты Василия и то забыл. Живет дед по-собачьи. Фланелевое одеяло на зиму выдал. Дырка на дырке. Им мешки, наверное, на складе укрывали. А ты ему… У тебя в коридоре на полу более приличное валяется. Ноги об него вытирают. А старику пожалел, мерзавец! Жизнью своею не меньше моего ему обязан! Иль забыл? Без простыни спит дед. Без подушки. Под голову шапку кладет. Зато начальник базы… С-сука! — подошел Ашот вплотную к Терехину.
Тот вжался в стену спиной.
— Тебе он свои сухари отдавал. Помнишь? На Кыдыланье. Ты, дохляк, сдох бы там, если б не он! За помощь хорошо благодаришь. Иль память высрал? Так я тебе ее вставлю на место! — Хлесткая пощечина обожгла лицо Терехина. Он открыл было рот, но Ашот опередил: — Молчи! Заранее знаю, что скажешь. Но помни! Мы не просто начальник и подчиненный. Кое-что еще связывает. Помимо работы. Это с них, со своих, ты спрашивай как хочешь. У меня ты ответ особый держать будешь. У тебя праздничек! Полна землянка жратвы! Наверно, всю ночь повара из столовой ведрами таскали. А тут сухой корки нет! А все ты! Ты, гад! Зажрался! За своим брюхом никого не видишь. Знаешь, старик сам никогда не просил ничего и не придет к тебе. Тебе-то удобно. Меньше мороки и забот! К тому ж и забыть легче. Коль память у тебя как заячий хвост, так помни: никуда я тебя не возьму. Даже рядовым геологом в отдел. И на площади, близкие к городу, не надейся. В пекло загоню. В такое, что взвоешь. Как ты со стариком, так и я с тобой обойдусь. Но глаз с тебя не спущу! Помни это!
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
Тринадцатилетней Свете приходится держать ответ за мать, которая полюбила бандита и попала в жернова криминальных разборок. В новой семье ей была отведена роль падчерицы, но, в отличие от европейской Золушки, наша российская может быть очень опасной... Особенно, когда она смотрит на мир сквозь прицел винтовки...
В городе Альянске начинается революция. Свергают мэра. Там начинается гражданская война. Тем временем Владимир, житель Альянска, сбегает в областной центр – город Южный. Трудности на этом не заканчиваются. Оказывается, целью Виктора, который захватил город, является не только город Альянск, а ещё и Владимир. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.
Над Гренландией терпит аварию самолет. Посреди ледяной пустыни мужественные люди спасают пассажиров, а заодно пытаются выяснить, кто из них расправился с пилотами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Свободный журналист Андрей Липский (свои статьи он подписывал псевдонимом Спасатель) в своем блоге со ссылкой на обнаруженные им документы высказывает предположение, что пресловутое золото партии, возможно, не является мифом и, более того, до сих пор может находиться где-то на территории бывшего СССР. После этого он подвергается нападению неизвестных, которые, избивая его, поминают это самое золото и настоятельно рекомендуют ему не совать нос в дела, которые его не касаются. Неожиданно Липскому предлагают принять участие в экспедиции, организованной с целью поиска золота партии.
Остросюжетные романы 'Крещение огнем" и "Десять тысяч" современного американского писателя Гарольда Койла знакомят читателя с событиями, развивающимися с оглушительной быстротой. Героям приходится тушить пожар войны и в знойной мексиканской пустыне, и на заснеженных просторах Восточной Европы. Солдат перед лицом смерти понимает и ценит товарищество по оружию, не имеющее национальных границ.Автор внимательно следит за изменениями в личной жизни уже полюбившихся героев и за нелегкой долей женщин в современной армии…
Они - `блатные`.Люди, обитающие по своим `неписаным законам` не только за колючей проволокой, но и в `мирной` жизни.Воры, бандиты, налетчики тоже когда-то `уходят на покой`. Но даже став вполне `респектабельными господами`, они уже попросту не в силах отказаться от правил, испокон веку правящих `фартовым народом`.И тогда уютный, тихий на первый взгляд поселок превращается в действительности в `блатную малину`, где `обожженные зоной` вольно или невольно творят жесткий и в чем-то честный воровской закон...
Новый роман Б.Бабкина «Когда закон бессилен» с беспощадной точностью раскрывает подлую сущность мафиози, совершающих преступления чужими руками и поэтому остающихся безнаказанными. Им и коррумпированным представителям власти противостоят честные люди, которые ведут жестокую борьбу с преступниками. Роман отличают напряженный сюжет и стремительное действие, читается с неослабевающим интересом.
Их называли - стукачами. А еще - "сексотами", "суками", "наседками"...Их убивали в "зонах"...С ними сводили счеты на воле...Их клеймили, пытали, калечили...Таков старинный блатной "закон", согласно которому стукач жить не должен!А они - были, есть и, похоже, останутся навсегда.Почему?Об этом, наверное, могут рассказать лишь они сами!
Профессиональный киллер влюблен. Чем привлечь внимание избалованной красавицы? Получив заказ на ликвидацию банкира, он решает «бросить к ее ногам» крупную сумму денег. Красавица спокойно принимает щедрый дар влюбленного, но... замуж выходит за другого!