Ее тайные фантазии - [2]

Хотя что тут сравнивать? Сегодня ее сердце было разбито, но эта скорбь не могла сравниться с ощущением ужасающей потери, которую она перенесла в девять лет. Да, она горячо любила деда и преданно ухаживала за ним до самой смерти, но все же с отцом они были несравненно более близки. Недаром няня называла их «две горошины из одного стручка»!

Кроме того, дед был стар и болен, и Лили сознавала, что его кончина не за горами. Много лет назад она, маленькая девочка, ничего не знавшая о смерти, была уверена, что ее чудесный папа отправился на поиски приключений в Индию, где катается на слонах и охотится с увешанными драгоценностями и золотом махараджами. Так по крайней мере он ей сказал. И обещал вернуться с мешком рубинов для матушки и еще одним, с алмазами, — для нее.

«Моя маленькая принцесса… Принцесса Лили! Когда-нибудь ты станешь первой красавицей во всей стране…» Красивый, обаятельный и неизлечимый романтик Лэнгдон Балфур всегда отличался склонностью к гиперболам, но в девять лет Лили верила каждому слову отца.

Примерно с год спустя пришла весть о его смерти от желтой лихорадки. И тогда добрый мир Лили разбился вдребезги.

Возможно, именно поэтому было так трудно слушать речь нового лорда Балфура. А ведь это отец должен был стоять здесь, восхваляя добродетели покойного! Это отец должен был унаследовать титул и занять законное место главы семьи. Пусть они разорились и стыдятся упадка своего рода, но по крайней мере они были бы вместе.

Но все, что у нее осталось от папы, — поблекшие воспоминания о сказках, которые тот рассказывал ей, и беседка в саду, которую он так и не достроил: не хватило денег и времени.

И теперь в доме остались одни женщины, чей доход отныне был ничтожно мал.

«Помоги нам Боже», — взмолилась Лили, медленно опуская глаза.

Эти сплетницы скорее всего правы: род Балфуров обречен.

И тут же угрызения совести стали терзать ее с новой силой.

«Не будь ты такой эгоисткой, могла бы все исправить, — твердила совесть. — Почему бы не выйти замуж, если это все решает? Только взгляни на бедную мать! Разве она недостаточно страдала? А ее гордость? Она не рождена для бедности. Ты можешь сделать это. Можешь всех спасти! И все бы получилось, если бы ты только забыла о прошлом и перестала бояться!»

Но она действительно боялась. Опыт показывал, что для выживания необходимо иметь здоровое недоверие к людям и миру. И если бы отец обладал хотя бы долей разумного страха, возможно, был бы жив и по сей день. Так что страх — необходимое качество.

Наконец похороны закончились. Убитые горем прихожане встали, чтобы проводить взглядом гробовщиков, несущих их любимого лорда к месту последнего упокоения.

Джентльмены толпились в церковном дворе, у свежевырытой могилы; дамы устремились в экипажи, чтобы ехать на скромные поминки в Балфур-Мэнор.

Мать величественно шествовала впереди, приподнимая подол черных юбок над грязными лужами. Один из преданных слуг, которому, увы, не платили вот уже несколько месяцев, спешил за ней, раскрыв над ее головой зонтик.

— Пойдем, Лили, — окликнула она. — Нужно готовиться к приему гостей.

Но дочь не шевельнулась:

— Я, пожалуй, пойду пешком. Мне нужно… — Она осеклась под раздраженным взглядом матери.

— Лили, идет дождь. Что за абсурдные выходки!

— У меня есть зонтик. И мне хотелось бы немного побыть одной, если не возражаешь, матушка.

Кларисса соизволила обернуться:

— Разумеется, возражаю. Тебе необходимо принимать прибывающих гостей. Я буду разливать чай в гостиной, а ты — стоять в холле.

— Тетя Дейзи согласилась меня подменить. Я задержусь совсем ненадолго.

Леди Кларисса с сомнением воззрилась на добросердечную, но совершенно бестолковую золовку.

— Да-да, я постою у двери, — вмешалась та.

Леди Кларисса закатила глаза к небу.

— Да оставь ты ее в покое, Кларисса! — взмолилась Дейзи. — Бедняжка хочет попрощаться с дедом.

Леди Кларисса усмехнулась и пожала плечами:

— Только недолго. Через двадцать минут в доме будет полно гостей и ты мне понадобишься.

— Да, мэм, — кивнула Лили, бросив благодарный взгляд на тетушку. Леди Кларисса и ее спутницы: суетливая и болтливая Дейзи и синий чулок Памела, протиравшая забрызганные дождевой водой очки — уселись в видавший виды черный экипаж и отправились в Балфур-Мэнор.

Глядя вслед процессии экипажей, Лили вдруг поняла, что так и не опомнилась от удивления. Поразительно, что дед обошел в своем завещании леди Клариссу и завещал дом, единственную не подлежащую отчуждению собственность, ей, Лили.

Наверное, дед хотел удостовериться, что если Лили действительно исполнит свой обет остаться незамужней девицей, а это вполне могло случиться, после того что с ней произошло, то по крайней мере будет всегда иметь где жить. Иметь дом, который могла бы назвать своим собственным.

И теперь даже мать не посмеет вышвырнуть ее вон, как пригрозила когда-то.

При воспоминании о надменных упреках матери Лили вздрогнула. Хотя это случилось почти десять лет назад, она все еще мучительно страдала из-за позора, который ненароком навлекла на свою гордую семью. Но тогда по строжайшему приказу деда члены семьи сомкнули ряды и ради фамильной чести защитили, не дав упасть на нее и тени скандала.