Ее старшеклассники - [33]

— Хочешь ли ты стать настоящим альтаирцем, членом братства сильных, добрых и верных? — спросил таинственный голос и, отмахнувшись от успокаивающей мысли "Через платок говорят", Игорь ответил:

— Хочу!

— Согласен ли ты в доказательство этого пройти все испытания?

— Да! — отвечал он и заметил, что время от времени, когда ждали его реплики, кто-то освещал ему фонариком лицо.

— Начинаем! — приказал другой голос, тоже незнакомый.

— Дай руку. Подымайся наверх. Ещё, ещё. Согнись, ещё подымайся.

В какой-то миг мальчишке стало страшно: вдруг сорвётся? Он понимал: у порога воздвигнуто какое-то сооружение, пытался представить себя, неловкого, на нём, от этого ещё больше теряя уверенность, к тому же рука, поддерживающая его, внезапно исчезла.

— Прыгай! — полный ужаса, прозвучал чей-то голос. Гошка дёрнулся: "Куда?" Рассуждать было некогда, и он прыгнул. Ничего себе, испытаньице, тут ноги переломаешь, думал он, а сам уже вслушивался в то, что предлагалось ему далее.

— Ты хочешь быть среди лучших? Ты мужественен? Докажи. Вот плаха, клади руку — правую, правую, её отсекут. Палач! Сюда!

К своему изумлению, Игорь (повязку с него уже сняли) увидел огромный пень с выщербленной серединой, освешённую снизу полуобнажённую фигуру палача с маской на лице и огромный настоящий топор. Конечно, он положил руку, и, конечно, не отдёрнул её, он понимал, это ритуал, но в тот момент, когда по команде "Руби!" топор со свистом опустился рядом с его рукой, мороз хлестнул по коже бедного бригадира.

— Ну, спектакль, — мысленно ругнулся он, переводя дух, — а каково тут девчонкам? — Но оказалось, это ещё не всё.

Парень прекрасно знал, что "цитадель" мальчишек состоитиз трёх небольших комнатушек, но когда его повели куда-то (опять с завязанными глазами) и вели долго-долго, у Игоря вдруг возникло отчётливое ощущение, будто стены раздвинулись и — мало того! — он стоит перед взыскательными зрителями — ему даже послышался чей-то вздох и приглушённое движение.

— Согласен ли ты умереть, чтобы спасти другого альтаирца?

— Да! — на этот раз Шатров отвечал, чувствуя на себе множество пар глаз. А, это те, кто уже прошёл испытание; ну, ясно, их ведь не выпускали, теперь они изучают моё поведение, думал он. Фу, как голый перед толпой, смеются, наверное, ясно, потешно я выгляжу — взрослый парень — в детские игрушки, да, ничего себе, игрушечки, чуть руку не оттяпали, ох, что же ещё будет, уже пот градом, видно, душно здесь, какие-то светильники чадят…

— Докажи свою преданность. Пройди за этот занавес, — убрав повязку, руки человека, стоящего сзади, чуть-чуть подтолкнули Игоря вперёд. В полумраке он увидел две фигуры с секирами, в масках, а за ними, за марлевой занавеской — слабые очертания женской фигуры с распущенными волосами, в длинном белом одеяниии и с чашей в руках.

— Не оборачивайся! Раздвинь секиры! — насмешливо прозвучало сзади, и, чувствуя непреодолимое желание обернуться, Гоша, сжав почему-то зубы и кулаки, шагнул вперёд и ухватился за скрещенные секиры, но раздвинуть их не мог. Чем больше усилий он прилагал, тем яростнее было сопротивление. Шатров это чувствовал, неизвестно, откуда взялась дикая злоба.

— Ну, и пусть их двое, всё равно по-моему будет! — он даже согнулся в неимоверном усилии, казалось, ещё миг — и он застонет от напряжения. — "Железные они что ли, эти парни?" — и в ту же секунду секиры раздвинулись, заскрежетав. Шагнув вперёд и откинув занавес, Игорь оказался на каком-то качающемся помосте.

— Вот черти, всё продумали: качаешься, некогда по сторонам смотреть! Он попытался разглядеть, кто же стоит перед ним. Волосы длинные. Мила? Лиза? — но тут услышал требовательный шёпот:

— Пей яд! Сразу весь! До конца! Сразу!

Поддавшись гипнотическому влиянию говорившего, он выпилкакую-то гадость, чуть не подавившись ею, и с облегчением услышал прежний голос:

— Теперь можешь сказать, если хочешь:

"Клянусь всегда и во всём быть настоящим альтаирцем!"

Шатров проговорил "Хочу!" и повторил слова клятвы. Ему вновь завязали глаза и куда-то повели, а вскоре, убрав повязку, он ощутил рядом плечо Усова. Гошка горячо сжал ему руку и, к своему удивлению, понял, что, несмотря на все эти явно игрушечные испытания, в нём действительно что-то переменилось, он стал другим, лучше и чище.

То же самое испытали все альтаирцы. В заветной комнате побывал каждый.

6. Первое испытание.

Прошло две недели. Уже давно стали привычными горы веников у лесной дороги, никто особенно не обижался, если не удавалось после ужина покричать "Ну! Ну!" на ленивого Орлика да повозить душистые веники на совхозный склад. После работы "Альтаир" в полном составе ходил на речку. Когда появились здесь впервые, место для купания обворожило всех своей красотой. Нежные плакучие ивы прямо в воду опускали свои тяжёлые ветви, зелёный лужок подбегал к самой воде, рассыпаясь по дну светлыми камушками, а на другом берегу, гибко покачиваясь, притягивая взгляды мальчишек, тянулись вверх стройные бархатные камыши. Немного поодоль — омут, это сразу определили выдумщицы — девчонки, и вот уже сидит одна живой Алёнушкой, пригорюнившись на крутом бережочке, и кажется, ещё минута — и закапают крупные чистые слёзы в густую, тёмного настоя воду, а из прибрежных кустов выскочит беленький козлёночек и, жалобно покрикивая, станет звать свою сестрицу в лес…