Ее старшеклассники - [3]

Шрифт
Интервал


2. Новый руководитель.

Елена Владимировна шла за директрисой — так все в школе звали грозную Анну Петровну- по коридору, направляясь в спортзал, где прославленный 9 "б" занимался физкультурой. Сердце её стучало, рукам было холодно. ("Зачем я согласилась? Ничего не получится, я не одолею такой класс.") Вся школа знала: 9 "б" — это не только знаменитый Усов, но и Ломников, бывший вор, осуждённый условно, и Шатров, лентяй и острослов, талантливый бездельник, которого даже учителя побаивались, и очень непростые девчонки. Сорвать урок у любого учителя, в полном составе сбежать с занятий по труду или факультатива, учинить массовую драку с параллельным классом — всё это было для 9 "б" само собой разумеющимся развлечением. Правда, были там и хорошие ребята, но они терялись среди общей неуправляемой массы своенравных и неуправляемых "бешников". Семь классных руководителей сменилось за минувший год в этом изумительном коллективе, и вот теперь ей, Елене Владимировне, предстояло работать с ним.

— Отпущу из администрации при одном условии, — говорила накануне Анна Петровна, — если возьмёшь 9 "б".

— Но я…

— Молчи, тебе достаточно у них и через день бывать. Ты всё сумеешь, они тебя любят.

— Что вы, Анна Петровна! Ошибаетесь! — возразила учительница. Она вела в 9 "б" литературу и отлично помнила, как на первый урок, к которому готовилась всё лето, опоздало восемь человек. Но чем-то они ей нравились, эти трудные ребята…

Размышления прервал учитель физкультуры, появившийся на пороге спортзала:

— Все построены. Ждут. Чувствуют необычное.

— Здравствуйте, 9 "б"! У вас новый классный руководитель: Елена Владимировна, — проговорила Анна Петровна. Она никогда не была сторонницей длинных речей.

— Ура!!!

И гром аплодисментов. Елена Владимироанв смутилась и рассердилась. Рядом стоял Вадим Сергеевич, преподаватель физики, её предшественник. Он пытался своё недолгое руководство классом превратить в мирное сосуществование под девизом: "Ты не трогай — тебя не тронут".Не получилось. Чуткие ребята не приняли столь непедагогический ход.

— Извините, Вадим Сергеевич. Они не со зла…Просто они литературу любят… и туризм, — смущённо пробормотала Елена Владимировна, окончательно запуталась и замолчала. Она всегда терялась, если школьники оказывали ей явное предпочтение. Даже когда она чувствовала, что это справедливо, на душе было нехорошо.

— Бросьте, коллега. Я всё понимаю. Правильно, какой я педагог. Просто физик.

Вадим Сергеевич, при всех его недостатках, обладал редким даром самокритичности.

Стройные ряды девятиклассников нарушились. Девчонки прыгали, мальчишки улыбались. Кто-то пропел "тра-ля-ля!", где-то прозвучало "Ну, теперь живём!", чувствовалось, новость многих обрадовала. ("Они ждут от меня чуда. Вон какие сияющие глаза у толстенькой Томочки. И с чего она, прогульщица и вертушка, улыбается?") Елена Владимировна почти физически ощутила ту тяжесть, что навалилась на плечи. ("Обмануть ожидания ребят? Нет, это невозможно. Значит опять сын не сможет достаточно видеть маму, а муж снова будет вынужден обедать в столовой и грустно разглядывать меня по вечерам… Разгрузилась…")

От тяжких мыслей отвлекли, как всегда, ребята.

— Классный час будет седьмым уроком?

Мелькнула мысль о несостоявшемся обеде дома, о недоумённых вопросах, ожидающих её…

— Да, конечно, седьмым уроком. Для тех, кто хочет.

Дружный смех встретил её слова. ("Хотят все? Едва ли. Впрочем, обычное любопытство: с чего начну? Однако…и тут не все одинаковы. Какие враждебные глаза у Гриши Ломникова. Злые? Нет, скорей глаза человека, который чего-то очень опасается. Ясно, тёмные силы будут вынуждены затаиться. Игорь Шатров, кареглазый крепыш. У, сколько иронии во взоре! Примет ли он меня? Костик Баранов открыто изумлён моим пришествием, простодушный. А как насторожено лицо, даже поза Реминой. Вот с кем столкнусь не раз. Очень трудная девочка. Да… Есть над чем подумать.")


— Ой, мамочка, ты не представляешь, какая она прелесть! — трещала Лизонька, прокручивая на мясорубке фарш для котлет. Только что вернувшись из школы, девчонка, как обычно, примчалась к матери на кухню поделиться своими "потрясающими новостями". — Подумай, к концу года, говорит, мы займём в школе первое место в соревновании комсомольских групп. Вы, говорит, теперь самые — самые плохие, так все думают. Конечно, уроки срываем, представь, труды прогуливаем. Биологиня, например, помнишь, со слезами сбежала от нас к организатору. Ой, смех, а Елена Владимировна явилась тогда к нам, строгая, неприступная, холодная такая. Как она говорила! При ней даже Ломников умолкает. Какая-то сила в ней есть. Я обязательно учителем буду. И только по литературе! Всю жизнь у ней учиться буду! Как хорошо, что ты у меня всё понимаешь! — Лизонька вскочила, откинув толстую русую косу. Обняла Агнию Георгиевну, расцеловала и провела пальчиком по маленькому шрамику над губой — её обычный жкст в минуты особой нежности. — Так вот, слушай дальше. На классном часе Елена Владимировна говорит: "Мы должны три цели поставить на год. Первая — стопроцентная успеваемость — это в нашем-то классе! — пятнадцать человек на 4 и 5 — из тридцати трёх. У всех дух захватило! Вторая — готовить себя к пятой четверти и создать трудовой лагерь на месяц…Знаешь, мама, это, как сказка. Ну, кто не мечтает о трудовом лагере! Представляешь, месяц — все вместе, работа ужасно трудная, зато вечера… — Лизонька мечтвтельно вздохнула, и даже Агния Георгиевна представила себе тёмную ночь с манящими звёздами на небе, рыжий костёр и задумчивые глаза ребят, одухотворённое лицо их воспитательницы…


Еще от автора Евгения Шалимова
Армский клон

Любите ли вы импрессионизм, господа? Это чудное течение в живописи, когда художник скорее говорит о настроениях, погоде, видениях, чем о реальных фактах или событиях. Оно как нельзя более подходит к ощущениям сегодняшнего дня. Потому хотелось бы в том же стиле строить своё повествование. Читатель наш досыта насладился детективами "всех времён и народов", тем более, что последнее время появилось множество очень слабых, примитивных, нередко даже безграмотных произведений. Хочется найти единомышленников, которых тоже интересовали бы вопросы, поставленные в повести, написанной зачастую в любимом импрессионистском стиле.Очень верится в вашу снисходительность, господа.


Рекомендуем почитать
В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Испытание

Жизнь… Она такая непредсказуемая, никогда не знаешь, что ждёт тебя за поворотом. Победа или проигрыш, правда или ложь. В наше время между ними уже практически стёрты грани. Одно не может существовать без другого. Но нельзя сказать, что это плохо. Всё в жизни переплетено, и во всём есть определённый смысл.Кто такой шпион? Бездушная, жестокая машина, которая живёт тем, что работает на одних людей и предаёт других. Но кто-нибудь задумывался, что этот шпион чувствует, что творится в его душе.В этом произведении описывается жизнь одной шпионки, её мысли, чувства.


Пасека

Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.


И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.