Ее старшеклассники - [3]
2. Новый руководитель.
Елена Владимировна шла за директрисой — так все в школе звали грозную Анну Петровну- по коридору, направляясь в спортзал, где прославленный 9 "б" занимался физкультурой. Сердце её стучало, рукам было холодно. ("Зачем я согласилась? Ничего не получится, я не одолею такой класс.") Вся школа знала: 9 "б" — это не только знаменитый Усов, но и Ломников, бывший вор, осуждённый условно, и Шатров, лентяй и острослов, талантливый бездельник, которого даже учителя побаивались, и очень непростые девчонки. Сорвать урок у любого учителя, в полном составе сбежать с занятий по труду или факультатива, учинить массовую драку с параллельным классом — всё это было для 9 "б" само собой разумеющимся развлечением. Правда, были там и хорошие ребята, но они терялись среди общей неуправляемой массы своенравных и неуправляемых "бешников". Семь классных руководителей сменилось за минувший год в этом изумительном коллективе, и вот теперь ей, Елене Владимировне, предстояло работать с ним.
— Отпущу из администрации при одном условии, — говорила накануне Анна Петровна, — если возьмёшь 9 "б".
— Но я…
— Молчи, тебе достаточно у них и через день бывать. Ты всё сумеешь, они тебя любят.
— Что вы, Анна Петровна! Ошибаетесь! — возразила учительница. Она вела в 9 "б" литературу и отлично помнила, как на первый урок, к которому готовилась всё лето, опоздало восемь человек. Но чем-то они ей нравились, эти трудные ребята…
Размышления прервал учитель физкультуры, появившийся на пороге спортзала:
— Все построены. Ждут. Чувствуют необычное.
— Здравствуйте, 9 "б"! У вас новый классный руководитель: Елена Владимировна, — проговорила Анна Петровна. Она никогда не была сторонницей длинных речей.
— Ура!!!
И гром аплодисментов. Елена Владимироанв смутилась и рассердилась. Рядом стоял Вадим Сергеевич, преподаватель физики, её предшественник. Он пытался своё недолгое руководство классом превратить в мирное сосуществование под девизом: "Ты не трогай — тебя не тронут".Не получилось. Чуткие ребята не приняли столь непедагогический ход.
— Извините, Вадим Сергеевич. Они не со зла…Просто они литературу любят… и туризм, — смущённо пробормотала Елена Владимировна, окончательно запуталась и замолчала. Она всегда терялась, если школьники оказывали ей явное предпочтение. Даже когда она чувствовала, что это справедливо, на душе было нехорошо.
— Бросьте, коллега. Я всё понимаю. Правильно, какой я педагог. Просто физик.
Вадим Сергеевич, при всех его недостатках, обладал редким даром самокритичности.
Стройные ряды девятиклассников нарушились. Девчонки прыгали, мальчишки улыбались. Кто-то пропел "тра-ля-ля!", где-то прозвучало "Ну, теперь живём!", чувствовалось, новость многих обрадовала. ("Они ждут от меня чуда. Вон какие сияющие глаза у толстенькой Томочки. И с чего она, прогульщица и вертушка, улыбается?") Елена Владимировна почти физически ощутила ту тяжесть, что навалилась на плечи. ("Обмануть ожидания ребят? Нет, это невозможно. Значит опять сын не сможет достаточно видеть маму, а муж снова будет вынужден обедать в столовой и грустно разглядывать меня по вечерам… Разгрузилась…")
От тяжких мыслей отвлекли, как всегда, ребята.
— Классный час будет седьмым уроком?
Мелькнула мысль о несостоявшемся обеде дома, о недоумённых вопросах, ожидающих её…
— Да, конечно, седьмым уроком. Для тех, кто хочет.
Дружный смех встретил её слова. ("Хотят все? Едва ли. Впрочем, обычное любопытство: с чего начну? Однако…и тут не все одинаковы. Какие враждебные глаза у Гриши Ломникова. Злые? Нет, скорей глаза человека, который чего-то очень опасается. Ясно, тёмные силы будут вынуждены затаиться. Игорь Шатров, кареглазый крепыш. У, сколько иронии во взоре! Примет ли он меня? Костик Баранов открыто изумлён моим пришествием, простодушный. А как насторожено лицо, даже поза Реминой. Вот с кем столкнусь не раз. Очень трудная девочка. Да… Есть над чем подумать.")
— Ой, мамочка, ты не представляешь, какая она прелесть! — трещала Лизонька, прокручивая на мясорубке фарш для котлет. Только что вернувшись из школы, девчонка, как обычно, примчалась к матери на кухню поделиться своими "потрясающими новостями". — Подумай, к концу года, говорит, мы займём в школе первое место в соревновании комсомольских групп. Вы, говорит, теперь самые — самые плохие, так все думают. Конечно, уроки срываем, представь, труды прогуливаем. Биологиня, например, помнишь, со слезами сбежала от нас к организатору. Ой, смех, а Елена Владимировна явилась тогда к нам, строгая, неприступная, холодная такая. Как она говорила! При ней даже Ломников умолкает. Какая-то сила в ней есть. Я обязательно учителем буду. И только по литературе! Всю жизнь у ней учиться буду! Как хорошо, что ты у меня всё понимаешь! — Лизонька вскочила, откинув толстую русую косу. Обняла Агнию Георгиевну, расцеловала и провела пальчиком по маленькому шрамику над губой — её обычный жкст в минуты особой нежности. — Так вот, слушай дальше. На классном часе Елена Владимировна говорит: "Мы должны три цели поставить на год. Первая — стопроцентная успеваемость — это в нашем-то классе! — пятнадцать человек на 4 и 5 — из тридцати трёх. У всех дух захватило! Вторая — готовить себя к пятой четверти и создать трудовой лагерь на месяц…Знаешь, мама, это, как сказка. Ну, кто не мечтает о трудовом лагере! Представляешь, месяц — все вместе, работа ужасно трудная, зато вечера… — Лизонька мечтвтельно вздохнула, и даже Агния Георгиевна представила себе тёмную ночь с манящими звёздами на небе, рыжий костёр и задумчивые глаза ребят, одухотворённое лицо их воспитательницы…
Любите ли вы импрессионизм, господа? Это чудное течение в живописи, когда художник скорее говорит о настроениях, погоде, видениях, чем о реальных фактах или событиях. Оно как нельзя более подходит к ощущениям сегодняшнего дня. Потому хотелось бы в том же стиле строить своё повествование. Читатель наш досыта насладился детективами "всех времён и народов", тем более, что последнее время появилось множество очень слабых, примитивных, нередко даже безграмотных произведений. Хочется найти единомышленников, которых тоже интересовали бы вопросы, поставленные в повести, написанной зачастую в любимом импрессионистском стиле.Очень верится в вашу снисходительность, господа.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.