Ее собственные правила - [72]

– Нет, мне повезло. Я совсем недавно начала поиски. Но прежде чем я тебе о них расскажу, ответь мне на один вопрос.

– Конечно, Мэри. Спрашивай о чем хочешь.

– Ты когда-нибудь возила меня в аббатство Фонтейнс?

– Да, несколько раз. Я до сих пор очень люблю эти руины и часто туда езжу. А почему ты спрашиваешь?

– Случалось ли что-то трагическое с тобой или со мной в аббатстве Фонтейнс?

– Да. Весной 1957 года я снова почувствовала себя плохо. Мы с тобой устроили в руинах пикник, и я вдруг потеряла сознание. Ты страшно испугалась, потому что мы там были одни. Через какое-то время я очнулась, и мы с великим трудом добрались до Райпона, сели на автобус. Это случилось в воскресенье. Тогда-то мне и поставили диагноз: туберкулез. Пришлось надолго лечь в лечебницу.

– И больше я никогда тебя не видела?

– Да, до сегодняшнего дня.

– Теперь мне все понятно. – Мередит рассказала матери о своем приключении в аббатстве, о странном ощущении дежавю. – Неудивительно, что я испытала чувство огромной, невосполнимой утраты. Вот после этого и началась моя так называемая психогенная усталость. Мой лечащий врач отправила меня к психоаналитику, и мы начали копаться в моем прошлом. Психоаналитик считала, что моя проблема – подавление памяти.

– Ты хочешь сказать, что подавила все воспоминания обо мне?

– Нет, не совсем. Кое-что я помнила. Но жизнь обошлась со мной так жестоко, вырвала из твоих любящих объятий, что память блокировала воспоминания о счастливом детстве. Возможно, это была нормальная защитная реакция организма. Доктору Бенсон удалось направить меня по верному пути, но именно моя дочь Кэтрин подтолкнула меня к тому, что я вдруг вспомнила очень важные вещи.

– Ты назвала дочь моим именем? – просияла Кэти.

– Ей двадцать пять лет, и она настоящая красавица. У нее твои глаза. И, кажется, твой характер. Я сама не знаю, почему ее так назвала… Может быть, где-то в подсознании осталось твое имя – Кэти, Катарина…

– А как ей удалось заставить тебя что-то вспомнить?

– Перед отлетом в Лондон мы сидели у нее дома и обсуждали приготовления к свадьбе. Она приготовила чай, а потом принесла блюдо клубники и сказала какие-то слова – и меня как обухом по голове ударило! Я вдруг ясно увидела твое лицо – лицо, которое я любила всю свою жизнь. И тут же поняла, что это лицо моей матери.

Мередит всхлипнула. Глаза Кэти тоже повлажнели.

– А что сказала Кэтрин?

– Какие-то очень простые слова… «У меня для тебя кое-что особенное, мама. Клубника». И немедленно я услышала твой голос, ты тоже предлагала мне клубнику. Именно с этого момента память начала возвращаться ко мне, я много чего вспомнила в ту же ночь в самолете, пока летела в Лондон.

Мередит помолчала, высморкалась.

– Я должна тебе кое-что объяснить. Всю жизнь я была уверена, что ты умерла. Так мне сказали в детском доме. Поэтому, когда память ко мне вернулась, я рассказала обо всем моей подруге, Патси Кентон. Она отвезла меня в бюро регистраций, мы хотели найти свидетельство о твоей смерти. Понимаешь, мне было совершенно необходимо прийти к тебе на могилу. Я хотела наконец поставить точку на своем прошлом. Но, естественно, никакого свидетельства мы не нашли. Тут-то и выяснилось, что ты жива. Тогда Патси пришла в голову идея найти мое свидетельство о рождении, и мы почерпнули оттуда кое-какие сведения. Мы побывали в Армли, в Хотторн-коттедже. И хотя от дома осталась лишь куча мусора, я узнала это место.

– Я рада, что ты меня разыскала, пока не стало слишком поздно, – всхлипнула Кэти.

– Я тоже.

Кэти с любопытством оглядела Мередит и спросила:

– Ты не носишь обручального кольца. Ты разведена?

– Да. Между прочим, у тебя еще есть внук. Его зовут Джон, ему двадцать один год, он учится в Йеле. Мне не терпится показать вас всех друг другу.

– Внуки… – мечтательно сказала Кэти. – У меня есть внуки. Как это чудесно!

– Они у меня замечательные. Я ими очень горжусь.

– Ты мне еще не рассказала, как ты попала из Австралии в Америку.

– О, это длинная история, – ответила Мередит. – Я все расскажу тебе потом. У нас еще будет много времени.

Раздались шаги, и Мередит обернулась. В дверях стоял высокий мужчина с благообразным лицом.

Кэти тоже оглянулась. И мгновенно вскочила с дивана и бросилась к мужчине.

– Найджел, она нашла меня! Мои молитвы были услышаны! Моя Мэри нашла меня! Наконец мы вместе!

– Благодарю тебя, Господи, – произнес Найджел, входя в библиотеку. На лице его было написано чувство огромного облегчения.

Мередит встала и протянула ему руку. Он пожал ее, а потом вдруг притянул Мередит к себе и крепко обнял.

– Наконец-то моя Кэти успокоится, – тихо сказал он.

Мередит взглянула в лицо Найджела и поняла, что никогда еще не видела таких добрых глаз.

Найджел Грейнджер широко улыбнулся.

– Спасибо вам, – сказала ему Мередит, – спасибо, что сберегли для меня мою маму.

Эпилог ВРЕМЯ БУДУЩЕЕ…

– Дамы, дамы, все посмотрели на меня и улыбнулись! – призывал Джон, держа в руках фотоаппарат. – Погодите. Мама, придвинься поближе к бабушке. Кэт, к тебе это тоже относится. Мне нужно сделать хороший снимок.

– Ой, Джон, давай скорее! – воскликнула Кэт. – Я уже соскучилась по моему любимому новоиспеченному мужу.