Ее королевское высочество - [58]

— Ну, тогда извините, — протянула Фиона, снова обретя свое чувство юмора.

Кристиана все еще пребывала в шоке, будучи разоблаченной, пусть даже только Фионой, которой она доверяла. А что, если бы журнал попал в руки кому-нибудь другому, кто показал бы его Паркеру? Эта мысль заставила Кристиану содрогнуться, хотя она понимала, что рано или поздно он все равно узнает. Пусть бы это хотя бы произошло в подходящее время, если такое существует. А вдруг Паркер отреагирует так же, как вначале Фиона? Он может повернуться и уйти, не сказав ей ни слова. А может, так даже лучше: порвать все сразу, без долгих и мучительных объяснений...

— Кстати, — вдруг сказала Фиона с озабоченным видом, — как мне теперь обращаться к тебе? — Она явно поддразнивала ее, и Кристиана улыбнулась:

— Думаю, «чертенок» вполне подойдет. Как ты считаешь?

Несмотря на серьезность ситуации, подруги повалились на постель, покатываясь со смеху. Они все еще смеялись, когда в палатку вошли Мэри с Урсулой и поинтересовались, что их так развеселило.

— Да просто я сказала Крики, — сообщила Фиона, продолжая хохотать, — что у нее замашки принцессы. — Кристиана в ужасе уставилась на подругу, но та невозмутимо продолжила: — Взяла почитать мой журнал и вырвала страницу. Могла хотя бы спросить.

— Ах ты, чертенок! — сказала на этот раз Кристиана, и они снова рассмеялись.

Старшие женщины переглянулись, покачав головами, и, захватив полотенца, направились в душ.

— Наверное, это жара так подействовала на них, — заметила Урсула, обращаясь к Мэри.

Оставшись одни, девушки обменялись долгим взглядом. Открытие Фионы делало их сообщницами. И теперь они обе тревожились о Паркере, понимая, что его ждет сокрушительный удар.

Глава 12

В середине июня Кристиана с Паркером, как и намеревались, провели уик-энд на побережье Красного моря. На этот раз ей не пришлось уламывать Сэмюела и Макса. Телохранители безропотно отпустили ее, снабдив инструкциями и пистолетом. Поездка оказалась даже лучше предыдущей. Каждое мгновение было божественным, и когда они вернулись в лагерь из этого волшебного путешествия, Паркер начал туманно намекать на свадьбу. Хотя Кристиана хотела этого больше всего на свете, о браке между ними не могло быть и речи. Она всячески уклонялась от этой темы и в конечном итоге сказала Паркеру, что не может оставить отца. Тот рассчитывает, что она вернется домой и займется вместе с ним семейным бизнесом. Она говорила это Паркеру и раньше, но на сей раз он расстроился и даже рассердился. Подобные аргументы казались ему несерьезными. Кристиана и сама не испытывала прежней убежденности, однако считала себя связанной обязательствами перед отцом и семейными традициями. С самого рождения ей внушали, что она должна жертвовать собой ради страны и ее подданных и подчиняться желаниям отца в важных вопросах. Ее отказ следовать своему предназначению был бы воспринят им как предательство. Кристиана была не из тех отпрысков знатных семейств, которые очертя голову выскакивали замуж за спортивных тренеров, официантов или пусть даже респектабельных врачей. Она нуждалась в одобрении отца и знала, что он никогда не согласится на ее брак с Паркером.

— Ради Бога, Крики, это просто смешно! — раздраженно бросил Паркер. — Чего он ждет от тебя? Что ты будешь сидеть дома и пахать на него, пока не превратишься в засушенную старую деву?

Кристиана печально улыбнулась. На самом деле ее отец очень хотел, чтобы она вышла замуж, но за того, кого он одобрит, а может, даже выберет. За человека, чья семья имеет такой же высокий статус, как князья Лихтенштейна. Паркер происходил из очень приличной семьи и был хорошо образован. Его отец и брат были врачами, а мать — «девушкой из высшего общества», как однажды, смеясь, сказал Паркер, считая это забавным. Кристиана была принцессой. Но вряд ли Паркер сочтет забавными следствия, вытекающие из этого факта. Скорее, трагическими.

— Он мой отец, — твердо сказала Кристиана, — и я не могу не считаться с его желаниями. Наверное, я еще долго не выйду замуж, но, учитывая мой юный возраст, мне пока не грозит участь старой девы, — пошутила она, пытаясь разрядить обстановку.

Через несколько недель ей исполнялось двадцать четыре года, что было не слишком-то юным возрастом для замужества. К тому же отец начал настаивать на ее возвращении домой. Кристиана отсутствовала почти шесть месяцев, и он полагал, что этого вполне достаточно. Паркер собирался уехать в конце июля. Кристиана по-прежнему надеялась, что ей удастся задержаться в Синейфи до Нового года. В последний раз, когда она разговаривала с отцом, ей пришлось выдержать настоящую битву, однако вопрос остался открытым. Но если ей удавалось сдерживать напор отца, давление со стороны Паркера с каждым днем усиливалось.

— Крики, ты меня любишь? — спросил он наконец, глядя на нее с отчаянием в глазах.

— Да, — проникновенно ответила она. — Я тебя очень люблю.

— Я не предлагаю пожениться сейчас же или на следующей неделе. Но я скоро уезжаю и хочу, чтобы ты знала, насколько серьезны мои намерения. Ты говорила, что хотела бы продолжить образование. Почему бы не сделать это в Бостоне? Там полно прекрасных учебных заведений. Отец позволил тебе учиться в колледже в Штатах. Так почему бы теперь тебе не поступить там в университет?