Ее горячая мамочка - [4]
Это уборщица-гастарбайтер Кима. Она бежит по коридору, рыдая. Влетает в кабинет заместителя гендиректора по хозчасти Виктории Павловны. Сами понимаете, что Пална – это величавая властная дама к 50-ти, вся в золоте и бижутерии как новогодняя елочка. Чего вы хотите – офисный центр на Ильинке, сами понимаете сколько может здесь стоить квадратный метр.
– Что, опять? Опять? – пугается Пална. – Ну, мерзавка!
– Ага, ага…
– Ну, гадина! Ну, зараза!
Пална хватает «мыльницу».
– Чего написала?
Выбегают из кабинета.
– Чего написала, спрашиваю? Опять это…
Пална сосет свой свинячий палец:
– …Хочу…
– Ага, ага!
Пална гневается пуще прежнего:
– Где Сычев? Где этот огрызок хренов?
Возникает курьер Сычев, что-то жуя на ходу. Это худой лоховатый парнишка – не без чудинки, замызганный. Про таких всегда можно говорить, что у них водятся паразиты.
Сычев устремляется за дамами, вроде как дорога каждая минута.
Врываются птицей-тройкой в женский туалет на втором этаже, распахивают дверь злополучной кабины. Кима бросается стирать мерзкую надпись.
– Не трогай пока! – отпихивает Киму Пална. – Да не стирай, дурья башка! – Фотографирует. – Как жить в атмосфере сексоголиков, ну как?!
Отдает приказ Сычеву:
– Живо за Мариной Евгеньевной!
Офис компании «Риэлт-Мастерс» представляет из себя две комнаты. Дина украдкой за столом допивает пиво, бутылку прячет, в рот забрасывает жвачку.
Виновато вздыхает:
– Я стала много пить…
Как всегда крестится, целует нательный крестик.
– Спаси и пронеси, Господи. Бог, помоги мне, ну, пожалуйста, Бог, помоги мне, дай мне счастье…
Сычев торопится во вторую комнату, где за столом холодная дама под тридцать.
– Марина Евгеньевна… Ел-палы… Ну, там… е-мое…
– Опять?
Сычев хватается за голову:
… Пална там… В туалете… Жесть…
В женский туалет вместе с Мариной Евгеньевной топает и сердитая Дина.
Пална как бы в шоке, как бы схватилась за голову, как бы в безудержном горе раскачивается у окна.
– Полюбуйтесь, что вытворяет опять. В такой атмосфере дальше жить нельзя. Что скажете, как председатель совета арендаторов?
Марина Евгеньевна как всегда холодна и несколько рассеянна – уж такой она человек. Когда-то она преподавала русский язык в школе.
– Ужасно. «Хочу» через «о» вообще-то пишется…
– И все?
– Нет, не все. «Сосать» тоже… А «дико» само собой…
– Да разве такая может грамоту знать? Немедленно собираем совет арендаторов, немедленно! Как мы живем в атмосфере распущенности, ну как?
Дина шепчет Марине Евгеньевне:
– Ненавижу эту дуру! До мужиков даже притрагиваться противно, а уж это…
Марина Евгеньевна пробует на палец помаду, Кима плачет громче, чего-то не по-русски вопрошает.
– Чего она так убивается? – с искренним любопытством интересуется Марина Евгеньевна.
– Она спрашивает – как после этого…
– Что как?
Пална сосет поросячий благоухающий палец, сверкающий бриллиантом:
– …есть мороженое?
– Ага, ага…
Сычев возмущен:
– Ложечкой! Ты совсем неграмотная, Кима?
Кима замахивается шваброй, Сычев отбегает за громоздкую Палну, спрятался как за шкафом.
– Пална! Чуть что – сразу руки распускает.
– Кима, ну-ка тихо! Тут головой надо работать, головой и анализом!
Срочное совещание совета арендаторов собрали уже назавтра, как всегда в кабинете Палны. По левую руку от нее – старший рабочий по зданию Николай Михайлович Долгопят. Ему за 60, но он всегда занимает активную жизненную позицию; про него всегда можно сказать, что он правильно мотивирован, устремлен к новому, самостоятельно принимает решения – он тот, кто сам формирует события, а не события его.
На собраниях он выглядит торжественно. На груди медаль. Он постукивает папиросой о портсигар (давняя привычка).
Когда Долгопят прикрывает устало глаза, на веках можно прочитать наколку: «Не буди».
– А сейчас выступит уборщица Кима, – руководит процессом Пална. – Встань, Кима, и скажи как есть.
Кима встала – в слезы.
– Ну, говори как есть, ничего не утаивая.
Кима воет громче, в арсенале у нее как всегда всего два русских слова:
– Ага, ага…
Садится.
– Вот и я того же мнения, что простые рабочие люди! Мы вам даем такие преференции, такие бонусы, такую мотивацию, господа арендаторы…
Дина раздражена:
– Ну при чем здесь преференции и бонусы? Разве мы не платим исправно арендную плату?
– Да какая там плата, я умоляю! В Кремлевском кольце, за такие деньги… Смешно! Да тут до Путина рукой подать! Сердце России!
– Свернул направо – и Кремль, считай! – подтверждает Долгопят.
– Причем, за копейки! Не хочется смотреть на Кремль – пожалуйста за МКАД! За кольцевую, Диночка, к Ашану, к таджикам! Еще раз говорю – мы такие преференции, а вы нам в ответ? Гадюшник!
– Я не говорила такое!
Марина Евгеньевна шепотом уговаривает:
– Подожди, Диночка, я сама. Оставь это мне…
Пална:
– Через дорогу детский центр «Танцевальный Малыш»…
Долгопят:
– …во дворах детский сад «Знайка и Умейка»…
Пална:
– …ниже школа 461 с оздоровительным уклоном… Правильно, Сычев?
– Ну, ел-палы… Мелкие всякие копошатся… как блохи…
Долгопят стал строг и политически вдруг ориентирован:
– Повернул направо, вот он Кремль, вот он Путин! А тут что? Хочу, простите…
Кладет палец в рот, сосет. Смешки молодых девчонок.
– Да что вы заладили – Путин, Путин… Там не Путин, кстати, а Медведев.
В прозрачной гондоле цвета вечного сияния солнца и лазури я уже не в первый раз подплывал к Виктору по глади небесных озер с блистающим магическим веслом в руках. И мы не раз пытались прояснить вопрос… гм… кхм… того предмета, чем можно порвать женщину на свастику, как выражаются иногда мужчины.
Муж везет жену к пареньку Стасу изменять, мягко говоря. Ее измены он терпит уже второй год. Долго решался – и вот теперь он хочет посмотреть на того человека, с которым она…
Друзья мои! Вы прекрасно знаете: сколько бы Добро не боролось со Злом, последнее всегда побеждает. Также вы знаете про ту очередную напасть, которая свалилась на голову человечества в наши дни. Вы помните – женщины разных возрастов вдруг в массовом порядке стали засыпать летаргическим сном. И до сего дня продолжают засыпать навсегда.Для тех, кто не совсем в курсе поясню: засыпают только те дамы, которые четыре года назад просмотрели популярный сериал «О, смазливчик!» Главную роль в этой бяке сыграл парень исключительной красоты – некий Алексей Синица.
В большой комнате обычно собираются все. Здесь мама Ирины Елена Леонидовна, бабушка Мария Евграфовна, а также младшая сестра Ирины Юлия, худосочная блондинка. Во время ссор с мужем подолгу проживает с ребенком в родительском доме.Кого не затащишь сюда, так это младшего ребенка – Дэна. Денис называет Юлию Хамсой, по старой привычке, за то, что она тощая, как пугало.
лейтенант Бабич, расхаживая перед личным составом и стараясь сохранить мягкость и привлекательность интонации. – Войсковые соединения в этот прекрасный воскресный день должны заменить ту массу разнополых отдыхающих, сектор которой временно отсутствует в наших российских городах по понятным причинам. Люди перестали радоваться. Это непорядок. И армия должна дать пример радости!
Не грустящ выходит Петрович из шопа, с ним жена, с женою дети. Дети друг дружку считают, идут все домой, жить на первом этаже, при расшторенном окне. Петрович в шляпе с женой целуется, в руке держит весло алюминиевое, медаль поглаживает. Облепив окошко, глядят на улицу дети всякого возраста, стучат по стеклу поддонами, кто пыхтит, а кто в рожу плюет, ну а кто и «Макаровым» балуется. Один усатый все прыщи желтые давит, другая дититку нянчит, а к ней дед прицепился какой-то хворый, а на деде бабка сидит по фамилии Закарманова.
Фантасмагория. Молодой человек — перед лицом близкой и неизбежной смерти. И безумный мир, где встают мертвые и рассыпаются стеклом небеса…
Сборник сказок, повестей и рассказов — фантастических и не очень. О том, что бывает и не бывает, но может быть. И о том, что не может быть, но бывает.
В книге собраны истории обычных людей, в жизни которых ворвалась война. Каждый из них делает свой выбор: одни уезжают, вторые берут в руки оружие, третьи пытаются выжить под бомбежками. Здесь описываются многие знаковые события — Русская весна, авиаудар по обладминистрации, бои за Луганск. На страницах книги встречаются такие личности, как Алексей Мозговой, Валерий Болотов, сотрудники ВГТРК Игорь Корнелюк и Антон Волошин. Сборник будет интересен всем, кто хочет больше узнать о войне на Донбассе.
Жизнь Гофмана похожа на сказки, которые он писал. В ней также переплетаются реальность и вымысел, земное и небесное… Художник неотделим от творчества, а творчество вторгается в жизнь художника.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Жизнь подростка полна сюрпризов и неожиданностей: направо свернешь — друзей найдешь, налево пойдешь — в беду попадешь. А выбор, ох, как непрост, это одновременно выбор между добром и злом, между рабством и свободой, между дружбой и одиночеством. Как не сдаться на милость противника? Как устоять в борьбе? Травля обостряет чувство справедливости, и вот уже хочется бороться со всем злом на свете…