Эдвард Сноуден. Личное дело - [22]
«Нисколько», – ответил айтишник, а потом спросил, как я зарабатываю на жизнь.
«Никак, вообще-то», – пробормотал я.
Он спросил, не ищу ли я работу, и я сказал: «Во время учебного года я довольно-таки занят, но у нас есть каникулы, и летом я свободен».
Тут как будто зажглась лампочка: он понял, что разговаривает с подростком. «Хорошо, парень, – произнес он. – У тебя есть мои контакты. Обязательно позвони, когда тебе исполнится восемнадцать. А сейчас передай трубку той милой леди, с которой я начал беседу».
Я передал телефон в руки встревоженной матери, и мы вместе перешли на задымленную кухню. Ужин сгорел, но я считаю, что собеседник сказал достаточно приятных слов. Я так боялся наказания, но плачевный результат моих затей просто вышел в форточку вместе с дымом.
Неуспеваемость
Старшие классы я помню довольно смутно, потому что в основном спал, наверстывая упущенное в те бессонные ночи, что я провел за компьютером. В Арандельской средней школе учителя ничего не имели против моей привычки немного вздремнуть на уроках и не трогали меня до тех пор, пока я не начинал храпеть. Правда, не перевелось еще безжалостное, унылое меньшинство, считавшее своим долгом непременно разбудить – скрипом мела по доске или шлепком упавшего ластика – и подловить меня неожиданным вопросом: «А вы что думаете, мистер Сноуден?»
Я поднимал голову с парты, выпрямлял спину, зевал и – пока одноклассники давились бесшумным смехом – ничего не отвечал.
Если честно, мне нравились такие ситуации. В них воплощался величайший кураж старшеклассника, одно из немногих удовольствий средней школы. Мне нравилось быть захваченным врасплох: ты одуревший, расслабленный и тридцать пар глаз и ушей навострились в ожидании твоего позора, пока ты ищешь какую-нибудь зацепку на полупустой доске. Если удается быстро сообразить и дать правильный ответ, становишься легендой. Но если медлишь, можно всегда отпустить удачную шутку – шутить никогда не поздно. В худшем случае что-то бессвязно бормочешь себе под нос, и весь класс думает, что ты идиот. Всегда надо позволять людям вас недооценивать. Потому что, когда люди неправильно оценивают ваш интеллект и способности, они невольно раскрывают собственные уязвимые места, зияющие дыры в доводах рассудка. И пусть они «зияют» до тех пор, пока вы не сочтете нужным промчаться сквозь них на пылающем коне, искореняя чужие огрехи своим мечом правосудия.
Когда я был подростком, я был немного чересчур увлечен идеей, будто самые важные жизненные вопросы всегда бинарны. Это значит, что один из ответов всегда будет Правильным, а другой – Неверным. Скорее всего я был захвачен моделью компьютерного программирования, где все вопросы имели, как правило, два варианта: единица или ноль, что является машинной версией пресловутых Да / Нет, Правильно / Неправильно. Даже многовариантные вопросы моих проверочных работ и тестов могут рассматриваться в свете «оппозиционной» логики бинарных противопоставлений. Если мне не удавалось немедленно определить один из предложенных вариантов ответа как правильный, я всегда пробовал сократить их количество путем отсеивания, задавая дополнительные условия вроде «всегда» или «никогда» и отбрасывая непригодные исключения.
К концу первого года пребывания в старших классах средней школы я столкнулся с довольно необычным типом заданий – вопросом, на который нельзя было ответить, заполнив пропуски карандашом средней степени твердости: только риторика, целая статья, состоящая из развернутых предложений. Короче, речь шла о задании по английскому языку, которое письменно формулировалось так: «Напишите автобиографическое сочинение объемом не менее 1000 слов». Какие-то чужие люди приказывали мне выложить напоказ мои мысли по поводу единственного объекта, о котором у меня не было никаких мыслей. И этот «объект» (или «субъект») – я, кем бы я ни был. Я просто не мог этого сделать. Меня замкнуло. Я не сумел включиться и получил «неуд».
Моя проблема – как и описание задания – была личной. Я не мог «написать автобиографическое сочинение», поскольку моя жизнь в то время была страшно запутанной. Дело в том, что семья наша распадалась. Мои родители подали на развод. Все случилось очень быстро. Отец от нас уехал, а мама выставила дом в Крофтоне на продажу и переехала со мной и сестрой в многоквартирный дом, а после – в кондоминиум в жилом районе неподалеку от Элликотт-Сити. У меня были друзья, которые говорили: ты, мол, еще не стал взрослым, если не похоронил одного из родителей или не стал им сам. Но чего никто ни разу не упомянул, это то, что для детей определенного возраста развод родителей равносилен тому и другому, случившемуся одновременно. В единый миг безупречный образ вашего детства исчезает без следа. Вместо него рядом с вами, если кто-нибудь останется вообще, то это будет неузнаваемое существо, еще более потерянное, чем вы сами, вечно в слезах и раздражении, жаждущее вашей поддержки и уверений, что все будет хорошо. А хорошо не будет, по крайней мере некоторое время.
Как только были улажены вопросы родительского попечения и порядок свиданий, сестра поспешила подать заявление в колледж и стала считать дни до своего отъезда в университет Северной Каролины в Уилмингтоне. Потерять ее для меня означало потерять мою самую тесную связь с тем, что еще недавно было нашей семьей.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
Невероятно искренняя, брутальная и драматичная автобиография Майка Тайсона. Он стал легендой мирового бокса, но его жизнь вне ринга была не менее яростной и бесшабашной, чем его бои.В Майке Тайсоне уживаются несколько личностей – безжалостный боец и ироничный философ, осужденный преступник и бродвейский шоумен, ранимый подросток и неуемный бабник… Парнишка из гетто, ставший самым молодым абсолютным чемпионом мира в тяжелой весовой категории, принявший это как должное – и так и не научившийся с этим жить.
История его жизни уникальна.Он родился в голодные годы в маленьком австрийском городке, в семье полицейского, не имея особых перспектив на будущее. А в возрасте двадцати одного года он уже жил в Лос-Анджелесе и носил титул «Мистер Вселенная».За пять лет он выучил английский язык и завоевал статус величайшего бодибилдера мира.За десять лет он получил университетское образование и стал миллионером как бизнесмен и спортсмен.За двадцать лет он вошел в число кинозвезд первой величины и породнился с семьей Кеннеди.А через тридцать шесть лет после приезда в Америку он занял пост губернатора Калифорнии…Этот человек – легендарный Арнольд Шварценеггер.
Перед вами первая автобиография Марии Шараповой – прославленной теннисистки, пятикратной победительницы турниров Большого шлема и обладательницы множества других престижных трофеев. Она взяла в руки ракетку в четыре года, а уже в семнадцать взошла на теннисный олимп, сенсационно одолев в финале Уимблдона Серену Уильямс. С тех пор Мария прочно закрепилась в мировой спортивной элите, став одной из величайших спортсменок современности. Откровенная книга Шараповой не только о ней самой, ее жизни, семье и спортивной карьере.
Эта книга откроет вам личность легендарного Брюса Ли во всей полноте и разносторонности. Культовый актер и режиссер, выдающийся мастер восточных единоборств неожиданно распахивает свой внутренний мир, в котором предстает как поэт, философ, писатель, хореограф, муж, отец и друг. Вы впервые познакомитесь с размышлениями Брюса о жизни и судьбе, о личном становлении и мироустройстве, с его поэтическим видением мира. Китаец, рожденный в США, Ли имел уникальную возможность осмыслить две великие культурные традиции, Востока и Запада.