Эдвард Сноуден. Личное дело - [15]

Не скажу, чтобы я точно знал, что такое Интернет или каким именно образом происходило соединение, но я точно понимал всю его чудодейственность. Потому что в те годы, давая компьютеру команду о связи с Интернетом, вы запускали целый процесс бибикания и шипения, как если бы змеи попали в дорожную пробку. После чего (а ждать приходилось чуть ли не всю жизнь или по крайней мере несколько минут) можно было взять любой другой телефон из имевшихся в доме и реально услышать, как разговаривают компьютеры. Конечно, вы не понимали, что они говорят друг другу, ведь они разговаривали на своем машинном языке, посылая 14 тысяч символов в секунду. Но даже при этом непонимании вам становилось ясно, что телефоны существуют не только для того, чтобы звонить сестренкам одноклассников.

Доступ в Интернет и появление Всемирной паутины стали для моего поколения подлинным Большим взрывом, зарождением новой вселенной. Это событие безвозвратно поменяло весь ход моей жизни, как и жизни всех остальных. Лет с двенадцати я был занят тем, что планировал следующий выход в Сеть. Интернет стал убежищем, а Веб заменил мне детскую площадку с турниками – «джунглями», шалаш на дереве, крепости – и стал классной комнатой без стен. Насколько это было возможно, я вел еще более сидячий образ жизни. Насколько это было возможно, я стал еще бледнее. Постепенно я вообще перестал спать ночами, а вместо этого днем спал на уроках. Мои отметки покатились вниз.

Тем не менее я не переживал по поводу своих академических неудач и мои родители вроде бы тоже. Если на то пошло, образование, которое я получал онлайн, представлялось лучшим и даже более в плане моей будущей карьеры, чем что бы то ни было, предлагаемое школой. По крайней мере я не уставал твердить об этом маме и папе.

Мое любопытство было таким же безграничным, как и сам Интернет – беспредельное пространство, разраставшееся по экспоненте, добавлявшее веб-страницы каждый день, каждый час, каждую минуту по вопросам, о которых раньше я ничего не слышал. Но в тот самый момент, когда я слышал о проблеме, у меня возникало ненасытное желание разобраться до последних частностей, не останавливаясь, не отвлекаясь на еду или малую нужду, не делая никаких перерывов! Мой аппетит не ограничивался серьезными техническими проблемами вроде «как починить CD-привод» – конечно, нет! Я проводил много времени на игровых сайтах, разыскивая игровые чит-коды для игр Doom и Quake. Но в то же время я был так ошеломлен самим количеством информации, доступной как данность, что не уверен, понимал ли, где кончается одна тема и начинается другая. Интенсивный курс, как построить собственный компьютер, вел к другому – об архитектуре процессора, с попутным экскурсом в информацию о боевых искусствах, огнестрельном оружии, спортивных машинах и (выдавая тебя с головой) – в «мягкое» и готическое порно.

Временами у меня возникало чувство, что я должен знать все, и я не собирался сдаваться, пока этого не добьюсь. У меня была как бы гонка с технологиями, наподобие той, какая бывает у мальчишек-тинейджеров, которые состязаются, кто вырастет самым высоким или у кого раньше начнут расти усы. В школе меня окружали ребята, некоторые – из других стран, и им очень хотелось «вписаться» в окружение, они тратили массу усилий, чтобы казаться крутыми, чтобы соответствовать популярным брендам. Но достать последнюю шапку NO FEAR и научиться подворачивать ее поля – это все детские игры, буквально – детские игры – по сравнению с тем, чем я занимался. Мне до такой степени важно было быть на одном уровне со всем этими сайтами и практическими руководствами, которым я следовал, что я стал отсылать родителей обратно, когда они – в ответ на табель с отметками ниже некуда или оставление после уроков – гнали меня прочь поздно вечером от компьютера накануне школьных занятий. Я бы не перенес, если б мои привилегии у меня были отняты. Меня мучила мысль, что каждое мгновение, пока я не в Сети, там появляются новые и новые темы, которые я пропущу. После неоднократных родительских предупреждений и угроз отлучения от компьютера я в конце концов шел на попятную и распечатывал на матричном принтере файл, который читал на экране, и брал с собой странички для чтения в постели. Чтение печатной копии продолжалось до тех пор, пока мои родители сами не лягут в постель. Тогда я на цыпочках проходил в темноту, осторожно трогая скрипучую дверь, и поднимался по обветшалым ступенькам. Я не зажигал света и, ориентируясь по слабому свечению на экране, «будил» компьютер и входил в Интернет, сидя с подушкой около машины, чтобы заглушить звуки набора модема и все усиливающийся шум соединения.

Как объяснить все это тому, кто не был там? Мои читатели младшего возраста, с иными, более молодежными мерками, могут подумать, что нарождавшийся Интернет был слишком медленным, нарождающаяся Паутина – малопривлекательной и не очень развлекательной. Вовсе нет. Тогда быть в Сети означало другую жизнь, которая многими расценивалась как отдельная, отличная от «реальной жизни». Виртуальное и актуальное еще не слились воедино. И каждый отдельно взятый пользователь мог сам для себя определить, где кончалось одно и начиналось другое.