Эдуард Стрельцов. Воля к жизни - [10]

Если посмотреть мировую статистику, то подобные истории время от времени случаются с разными игроками. Как мы видели, Стрельцов и в 1954 г., едва придя в «Торпедо», уже отличился буйным нравом и недисциплинированностью. Но создатели его культа утверждают, что этого быть не могло. Из троих судей, судивших игру в Куйбышеве, двое оказались местными, один – из Алма-Аты. Значит, арбитраж должен был быть пристрастным. Нас уверяют, что не стоит считать выходкой эмоциональное несогласие с решением судьи. Но вообще-то, по правилам, именно протест против решений судьи наказывается предупреждением или желтой карточкой. Нам возражают: ну не ударил же он никого, не покалечил! Не ударил. Хотя и пытался. А вот если бы ударил или покалечил, то опять же, по правилам, заслуживал бы не предупреждения, а удаления с поля, то есть красной карточки. Тогда нам приводят совсем убийственный аргумент. Оказывается, А.Т. Вартанян в «Летописи советского футбола», публиковавшейся в газете «Спорт-экспресс» за 2011–2016 гг., уличил Н. Пшенина не то в ошибке, не то в бессовестной клевете на другого игрока – Сергея Сальникова. Это произошло во время другого матча, и тогда же инцидент был разобран, и Пшенина наказали. Но на этом основании нам предлагают не верить журналисту. Значит, судье мы не должны верить, потому что он местный, журналисту – потому что когда-то он не то солгал, не то ошибся (кстати, зачем бы после взыскания он повторял былые промахи?..). А как же другие журналисты и судьи? Оказывается, стоит задуматься: а не началась ли в Куйбышеве та самая культовая травля Стрельцова? Так ведь и раньше получал он предупреждения; случалось, и поругивали его в прессе. Но нас пытаются убедить: разумнее не верить всей стране, чем допустить, что Стрельцов зазнался и грубил на поле.

Но в 55-м на выходки Стрельцова смотрели сквозь пальцы, очевидно, надеясь на исправление молодого нападающего. Тем более впереди ждала Олимпиада в Мельбурне, и к ноябрю 1956 г. нужно было достичь лучшей своей формы. Новый год обещал быть очень насыщенным: кроме Олимпиады, предстояло участвовать в Спартакиаде, а также в товарищеских матчах за сборную и в чемпионате СССР за «Торпедо».

В Спартакиаде, проходившей в Москве со 2 по 16 августа, сборная СССР значилась как сборная Москвы. Фактически так и было: все игроки играли за московские клубы. В финале сборная Москвы выиграла у сборной Грузинской ССР. Стрельцов вспоминал, что играл тогда раскованно, в хорошем настроении. Сомнений в победе не было, хотя украинская и грузинская команды считались довольно сильными. Проходила Спартакиада в основном на новом московском стадионе «Лужники», который открылся 31 июля и в строительстве которого футболисты принимали участие. Сама идея проведения Спартакиады накануне Олимпийских игр оказалась очень правильной – короткий турнир стал хорошей разминкой для спортсменов.

Но до Мельбурна предстояло еще несколько интересных встреч. 15 сентября сборная выступила в Ганновере на матче-реванше против команды ФРГ. Честно говоря, читая сегодня воспоминания отечественных знатоков футбола о той (да и не только!) встрече, поражаешься обилию яда в адрес любого, кто смел критиковать игру наших футболистов. Достается и тренерам, и особенно футбольному руководству. Но задача любого тренера – добиваться от каждого игрока максимальной отдачи. Кто, как не тренер, знает возможности своих подопечных, а потому естественно, что играющий не в полную силу футболист вызывает недовольство наставника. Кроме критики, были и восторженные отзывы. Немцы не видели игру Стрельцова в Москве, но уже были наслышаны о его необыкновенных способностях. Оказывается, в Германии о советском 19-летнем форварде рассказывали какие-то чудесные истории. Тренер немецкой сборной Зепп Гербергер выставил против Стрельцова самого опытного защитника Юппа Посипала. Но Посипал не справился с поставленной задачей, оказавшись не в состоянии предугадать, что намерен делать его оппонент. После такого поражения «беднягу» Посипала больше не брали в сборную.

Игре в Ганновере придавалось не меньшее значение, чем игре со сборной ФРГ в Москве. Как нарочно, накануне футбольных встреч отношения стран обострились. Если перед встречей в Москве ФРГ вступила в НАТО, то в канун матча в Ганновере 17 августа Германия запретила коммунистическую партию (судебный процесс против КПГ длился с ноября 1954 г.). Конечно, этот шаг расценивался в СССР как недружественный, потому и к футболу не получалось относиться исключительно как к спорту. И не зря тренер сборной Г.Д. Качалин говорил потом, что «играть и выиграть – это означало помочь нашим друзьям, которые ушли в подполье».

СТРЕЛЬЦОВ ОБЛАДАЛ ВСЕМИ НЕОБХОДИМЫМИ КАЧЕСТВАМИ: СКОРОСТЬЮ, АТЛЕТИЗМОМ, СПОСОБНОСТЬЮ БЫСТРО ОЦЕНИВАТЬ ОБСТАНОВКУ И ТАК ЖЕ БЫСТРО ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЯ, ОСОБОЙ ИНТУИЦИЕЙ И ОСОБЫЙ «ФУТБОЛЬНЫМ УМОМ».

И все же никаких выяснений отношений ни на поле, ни на трибунах не случилось. После поражения в Москве немцы тоже были настроены на выигрыш. Газеты напоминали читателям, что советская сборная на встрече 31 июля с командой Израиля в Тель-Авиве выглядела довольно скромно, выиграв у не самой сильной сборной со счетом 2:1. В то же время немецкие футболисты провели успешную встречу с командой Норвегии, вничью сыграли со шведами. «Несмотря на отличную форму сборной СССР и ее непобедимость в течение ряда лет, – призывали немецкие журналисты, – только не бояться русских!» Вспоминая сегодня эту фразу, многие отмечают, как забавно она звучит в наши дни. В том смысле, что подобный лозунг, брошенный ныне, вызовет в Германии разве что улыбку или недоумение.