Эдуард I - [9]
Как и в предыдущие разы, молодой организм справился с болезнью, и здоровье Эдуарда полностью восстановилось. Больше столь тяжело он уже не болел. Вскоре принц смог вернуться к своему излюбленному развлечению — охоте. К тому времени он уже считался опытным и умелым охотником. В 1252 году у Эдуарда были свои ловчие птицы и собаки, что видно из письма короля шерифу>{19} Нортхемптона: «Предписываем проследить, чтобы шесть королевских соколов, тренированных на цаплю, и четыре, принадлежащих его сыну Эдуарду, находящиеся на попечении Ральфа де Эрлехема, были заключены в клетки в Геддингтоне. Найти все необходимое для трех королевских борзых и двух, принадлежащих упомянутому Эдуарду. На расходы выделяется ½ пенни ежедневно и 1½ пенса жалованья груму, который будет за ними ухаживать»[16].
В 1252 году Симон де Монфор предстал перед королевским советом. После внимательного рассмотрения жалоб судьи заслушали оправдания наместника и в конце концов вынесли решение в пользу графа Лестерского. Однако Генри III все-таки отстранил фаворита от управления Аквитанией, в качестве компенсации пожаловав ему семь тысяч марок. Гасконцев несколько расстроило, что их обидчик не понес сурового наказания, но в целом они были довольны исходом дела. Узнав о его смещении с поста наместника, представители гасконской знати передали королю пожелание, чтобы их номинальный господин Эдуард отныне стал господином фактическим и лично правил ими.
Генри III любил сына и испытывал естественную гордость за его успехи, но понимал, что успехи эти достигнуты пока на поприще не столь уж серьезном и что ему рано еще брать в руки бразды правления. Поэтому король лично собрался посетить свои растревоженные заморские владения, навести там порядок и успокоить жителей щедрыми дарами. Эдуарда он оставил в Англии на попечении матери Элеоноры Прованской и дяди Ричарда Корнуоллского.
Большой флот, с которым король отплывал в Аквитанию, готовился отчалить из Портсмута 6 августа 1253 года. Принц приехал туда для прощания с Генри III. Расставание далось ему очень тяжело: «Мальчик Эдуард, которого отец обнял и поцеловал со многими слезами, стоял на берегу, рыдая и всхлипывая, и отказывался уходить до тех пор, пока мог видеть паруса кораблей»[17]. Глубокая и горячая привязанность, существовавшая между отцом и сыном, с годами не ослабевала, а только крепла. Любовь к отцу была важной чертой формировавшегося характера Эдуарда.
Несмотря на отстранение Симона де Монфора от наместничества (а может быть, именно из-за того, что гасконцы перестали чувствовать тяжесть его руки) ситуация в Аквитании продолжала оставаться критической. Королю и советникам, прибывшим на континент, пришлось очень серьезно потрудиться, чтобы избежать войны, которая казалась неминуемой. Главной угрозой миру выступал все тот же неугомонный Гастон виконт де Беарн, освобожденный из заточения, но отнюдь не растерявший свой пыл. Он по-прежнему оставался убежденным сторонником короля Франции и при каждом удобном случае поднимал бунт против власти Англии.
На сей раз Гастон бунтовал не в одиночку. Он заручился поддержкой Альфонсо X, короля Кастилии, преемника умершего в 1252 году Фернандо III. Кастильские войска готовились вторгнуться в Аквитанию, где у них была собственная миссия. Альфонсо сам претендовал на это герцогство, имея на то определенные основания. В 1204 году в возрасте 82 лет скончалась Алиенора, последняя герцогиня Аквитанская из дома Пуатье. Ее пережили только двое детей — старшая Элеонора, вышедшая замуж за короля Кастилии, и младший Джон Безземельный, король Англии, который унаследовал герцогство. Элеонора приходилась прабабкой Альфонсо X Кастильскому, а Джон — отцом Генри III Английскому. Естественно, что кастильский король выдвигал свои претензии, опираясь на то, что его линия изначально была старшей.
В конце концов дипломатические усилия Генри III принесли плоды и разорительной войны удалось избежать. Король Англии сумел развалить союз своих недругов, отрядив двух тайных послов — своего секретаря Джона Мэнсела и Уильяма Биттонского, епископа Батского и Уэллзского — к Альфонсо X, гласно и негласно поощрявшему гасконских мятежников. Он предложил заключить брак между младшей сестрой кастильца Элеонорой (Леонорой) и наследником английского престола Эдуардом, а права на герцогство Аквитанское передать им. Альфонсо X согласился c этим проектом, но выдвинул требование, чтобы принц Эдуард лично прибыл к нему в Бургос. Король Кастилии хотел оценить образованность жениха, его внешность и мастерство в рыцарских искусствах. В случае если кандидат на руку сестры пришелся бы ему по душе, он желал лично посвятить его в рыцари. Вообще-то говоря, Генри III предполагал опоясать сына мечом и надеть ему золотые шпоры в Англии во время пышной церемонии, но в принципе его вполне устраивал и вариант, предложенный будущим родственником.
Сопровождать в Кастилию Эдуарда, которому вот-вот должно было исполниться 15 лет, вызвалась королева Элеонора Прованская, во что бы то ни стало желавшая присутствовать при помолвке. Вместе с принцем отправились также его девятилетний брат Эдмунд
