Единство государства - [41]

***

Сегодня Юм и Жива были на стороне своих защитников. Снегопад, шедший уже больше часа засыпал возможные следы у обочины дороги и укрыл воинов Вейкко. Мудрейший наблюдал за дорогой из специально устроенного из снега и веток гнезда, находившегося на склоне среди кустов лещины.

Почти все офицеры настаивали на открытом полевом сражении с Поместной стражей. Они справедливо утверждали, что победа в открытом бою принесёт больше славы, а значит, сыграет на пользу храму Юма и Живы в начавшейся войне. Меньшинство командиров, указывая на численное превосходство неприятеля, говорила о том, что нужно оборонять храмовое держание и ждать помощи от других храмов и князей. Только Дарён, воевода Храмовой дружины, сказал, о необходимости устроить засаду. В открытом сражении можно проиграть или понести очень большие потери. Засада же давала шанс на быструю решительную победу. Выслушав все мнения, Вейкко приказал действовать по плану воеводы.

Там где дорога вылезала из оврага и шла дальше, была поставлена вся храмовая конница. Сто конных латников располагались первыми, две сотни легкой конницы за ними. Триста тяжёлых пехотинцев укрылись в густых зарослях лещины, недалеко от моста через Несущую, готовясь перекрыть врагу путь к отступлению. Четыреста лучников встали длинной линией по правую руку, спрятавшись среди берёз и осин. Дорога для них была как на ладони. Каждый имел тройной запас стрел. Ополченцы Вейкко укрылись в отвершках оврага по левую сторону от дороги. Оставалось ждать.

Прошло около двух часов, когда, наконец, по дну оврага проскакал одинокий конник. Он издали наблюдал за дорогой и его появление означало, что стража уже близка. В этот момент Вейкко подумал, что всё пропало. Его дозорный так громко шумел, что враги наверняка всё услышали и уже приготовились к бою. Но когда он через некоторое время увидел спокойно идущих стражников, от сердца отлегло. Ничего не подозревавший враг зашёл в расставленную для него ловушку. Воины мудрейшего не выдали себя ни единым звуком. Он лишний раз убедился, что дисциплина в его рати железная. Когда конные стражи уже приблизились к выходу из оврага, Вейкко кивнул находившемуся около него дружиннику. Воин поднёс к губам боевой рог.

***

Лучники били прицельно, по мере готовности. Колонна стражников растерянно застыла на дороге под их смертоносными уколами. Кто-то пытался прикрыться щитами, кто-то построиться для боя. Иные уже умирали, лёжа на снегу. Офицеры пробовали отдавать своим подчинённым приказы. Но как только лучники Вейкко замечали того, кто пытается командовать, то человек этот немедленно становился для них главной мишенью.

Лавр Крутов мгновенно осознал произошедшую катастрофу. Но выхода нет, нужно принимать бой! Когда Сергей Зеленков ещё только начал падать на землю, пристав Тайной стражи скатился со своего коня и выхватил меч. В животное вонзилось несколько стрел, предназначенных для всадника. Конь завалился на бок. Лавр Крутов подобрал с дороги чей-то щит и прикрылся им.

- Немедленно спешиться и построиться "коробком"! - громко приказал он своим людям.

Бойцы Тайной стражи быстро выполнили команду. Трое из них замешкались и были убиты. Пристав встал в "коробок" рядом со своими бойцами и поглядел на неприятеля. Стрелки уже не прятались и были хорошо видны. Длинная цепочка вдоль всей кромки оврага. Простреливают всю длину дороги. Можно попробовать пролезть к ним наверх. Конечно, потери неизбежны, но если стоять внизу, то рано или поздно всех перебьют. Нужно направить бойцов вперёд. Когда "коробок" доползёт до лучников, исход боя будет предрешён. Им не выстоять в рукопашной схватке против его людей. Лавр Крутов уже открыл рот, чтобы выкрикнуть приказ, но тут услышал топот коней, мчавшихся вниз по дороге. Храмовая кавалерия! Здесь не только лучники Вейкко, но и вся его дружина...

Конные латники жёлто-красных на полном скаку врезались в построившихся "коробком" тайных стражников. "Коробок" мгновенно развалился, брызнув во все стороны кольчужными телами и щитами как разбившаяся об пол кубышка с монетами. Но бежать никто не думал. Стражники приняли неравный бой. Воины Вейкко завязли на некоторое время в рукопашной схватке. Закованные в сталь конники кололи стражников копьями и рубили мечами. Тайные стражники пытались стащить латников с коней, били их копьями и резали саблями.

Лавр Крутов заметил блеснувший над его головой клинок меча и стремительно уклонился. Но бивший явно тянулся слишком далеко, поэтому лезвие лишь слегка скользнуло по его шлему, не причинив приставу никакого вреда. Лучники уже не били по его людям, боясь задеть своих же. Теперь они перенесли усилия на конников Поместной стражи. Конные стражники, потеряв своего командира, растерянно метались из стороны в сторону, один за другим погибая под градом стрел. Чего они время теряют? Их же всех перебьют! Лавр Крутов сделал шаг в их сторону, но почувствовал сзади себя угрозу. Приседая, он повернулся к источнику опасности. Сзади него возвышался на коне латник Храмовой дружины. Но воин смотрел в другую сторону, пытаясь достать кого-то копьём. Лавр Крутов рубанул его коня по передним ногам. Закованное в доспехи животное, заржав от страшной боли, упало мордой в снег. Латник скатился с его спины, но тут же вскочил на ноги, хватаясь за рукоять меча. Не давая врагу принять боевую стойку и обнажить клинок, пристав ударил его ногой в грудь. Латник потерял равновесие и упал на спину. Крутов занёс меч и, вложив в удар вес всего тела, вонзил его остриём прямо в грудь мятежнику. Прекрасная сталь не подвела его. Меч насквозь пробил железный нагрудник и кольчугу, не оставив дружиннику никаких шансов на выживание. Железная личина скрыла от пристава лицо врага, но в шуме боя он услышал его предсмертный хрип. Времени терять нельзя, Лавр Крутов бросился туда, где бессмысленно суетились конные бойцы Поместной стражи. Он перепрыгнул через втоптанное в снег знамя Державного Дома и крикнул воинам: "Вперёд, в атаку! Чего вы там ждёте?" Лишь несколько бойцов расслышали его голос. Пристав Тайной стражи набрал в грудь воздух, чтобы приказать громче, но стальное жало со страшной силой ударило в спину, прокололо кожаный панцирь с кольчугой и бросило его на землю. Последнее, что увидел Лавр, сын Александра из Малого Дома Крутовых, был стремительно приближающийся к его лицу сугроб и окровавленное острие, торчащее из пробитой груди. Конный латник Храмовой дружины грязно выругался: копьё, застрявшее в теле пристава сломалось, ему пришлось обнажить меч.