Единственный крест - [24]

— В самый раз. Так, давайте еще по чуть-чуть, и я продолжу. Стало быть, о чем я? Да, единственный шанс — Москва.

— Люба, там же квартиру снимать надо, а ты одна, у тебя ребенок….

— Галя, я все это знаю. Ты не думай, я не наивная. Без имени в Москве делать нечего. А как я могу составить себе имя?

— Как?

— Статьями. Сенсационными. Напиши я о том, как деревня вымирает или город спивается, — кто у меня это возьмет?

— Может, все дело в том, как написать, — осторожно вставил слово Глазунов.

— Вадик, не смеши меня. Пипл это не хавает.

— Не понял?

— Перевожу: народу это не интересно.

— А что ему интересно, Люба? — Коньяк дошел Вадиму до верхней коры головного мозга. — Как внук деда замочил? А вот мне интересно бы почитать о наших насущных проблемах.

— Ты не народ, Вадик, — спокойно отозвалась Люба.

— А кто же я? — опешил Глазунов.

— Вымирающий интеллигент. Ты никогда не читал «Экспресс-газету»?

— Не читал…

— Вот видишь. Но миллион людей ее читают. И я хочу публиковаться в ней. Да, да, не смотри на меня так. Еще хочу получать за свою работу нормальные деньги, — ты же знаешь — писать умею. Хочу нормально одеваться, хочу… купить машину, хочу, чтобы Олька моя…

— Люба, — остановила подругу Галина, — я тоже хочу, но мы не на митинге. Чуть тише, пожалуйста.

— Извините, увлеклась. Хочу — и мне не стыдно этого. И ты мне поможешь, Вадик.

— Каким образом? Расскажу о том, кто у меня лечится?

— Ой, ради Бога. «Экспресс-газете» так интересно, что нашего прокурора периодически отхаживают у тебя от белой горячки.

— А что будет интересно «Экспресс-газете»?

Люба сделала паузу.

— Человек-волк — вот что будет интересно.

Супруги переглянулись.

— Откуда ты узнала? — Галина отодвинула в сторону бокал.

— Откуда, откуда. Я же журналистка, мне по штату положено все знать. Лучше представь заголовок: «Оборотень с медицинским дипломом». Коллажик сделать — полная луна, наш Кремль и…

— Ты в своем уме, Люба? Он не волк, он — человек. Наш друг. Пусть пока больной, но мы его вылечим. Неужели из-за… Слушай, забирай свой коньяк и вали отсюда.

Вадим удивленно посмотрел на жену. Он не узнавал свою спокойную и даже немного флегматичную Галочку.

— Галчонок, ты немного резковата…

— Я резковата? Ты не понял, что хочет эта… карьеристка? «Оборотень с медицинским дипломом». Это ты, Люба, оборотень. Все, выметайся.

Братищева растерялась.

— Галя… я, конечно, извиняюсь… ты думаешь, я действительно что-то плохое предложила?

— Плохое? Любочка, ты чудовище!

— Но ведь они все… в газетах пишут. — И вдруг Люба заплакала. Супруги сидели молча. Люба плакала, по-детски утирая слезы.

— Не жалобь меня, слышишь, не жалобь. Я все сказала, что о тебе думала.

— Ты неправильно ду-думала. Я от-от нищеты устала. А когда узнала про-про волка… по-по-думала, что это последний шанс. Вот.

— Дуреха ты, Любка… Ладно, извини, я тоже вспылила. Давай сделаем так. Наш друг приедет завтра вечером. Может, даже лучше, если будут еще люди…

— Ты меня приглашаешь? — все еще всхлипывая, спросила Люба.

— Приглашаю.

— А как, кстати, его зовут?

— Асинкрит, Асинкрит Васильевич.

— Так, значит Асю, в честь его назвали?

— Он у нас свидетелем был на свадьбе. И вообще… это наш самый близкий друг.

— Слушайте, ребята, простите меня.

— Все, проехали.

— А Лизу пригласишь?

— Конечно.

— Только если она пойдет. Не сутками же ей в своем музее сидеть?

— Посидим, поговорим. Только без «Экспресс-газеты», договорились?

— Слово даю.

— А теперь колись: откуда информация. Хорошо, не говори, только кивай: Ася рассказала Оле…

Люба кивнула два раза.

— Все понятно. Придется поговорить с дамой.

В соседней комнате раздался топот босых ног.

Глава пятая. Посмотри в мои глаза.

— Вот видишь, а ты переживала, — Вадим Петрович подошел к жене, которая мыла, оставшуюся после гостей посуду.

— Я переживала, а ты нет?

— Я тоже, конечно…

— «Я тоже» — передразнила Галина мужа. — А ты совсем осип.

— Это все ради Асинкрита: приходилось говорить медленно и громко.

— Понимаю. Ты у меня молодец.

— А уж ты… Хорошо, Галчонок, придумала…

— В смысле?

— В смысле гостей пригласить. Время пообщаться с Асинкритом у нас с тобой еще будет, зато… Короче, солнышко, ты меня поняла.

Галина с улыбкой повернулась к мужу:

— Нет, не поняла.

— Я очень за первые минуты переживал. А он молодец. Правда, с прежним Асиком контраст разительный — тот всегда был душой общества, а этот… диковатый пока.

— Диковатый… Себя поставь на его место. Приходишь в незнакомый дом, а там уйма народа. Поневоле дичиться начнешь. Так, мне надо Асинкриту постель стелить, а ты иди, пообщайся с ним.

— Пойдем вместе. Пожалуйста!

— Боишься? — насмешливо протянула Галина.

— С чего ты взяла? Просто я всегда боюсь моментов неловкости.

— Я и говорю — боишься. Ладно, пошли.

Асинкрит сидел на диване в большой комнате и листал журнал.

— Ты устал, наверное? — растягивая слова, очень громко спросил Сидорина Вадим Петрович.

— Самую малость, — поднимаясь, ответил Асинкрит.

— Ты сиди, Асик, сиди, — продолжал Глазунов с той же интонацией, — поговорим по душам. Как тебе наши друзья?

— Очень приятные люди. Особенно Сергей Кириллович.

— Это Романовский, мой коллега. Тоже психотерапевт. Практики — более двадцати лет.