Единственная - [14]

Единственное свободное место на стене, прямо над дверью, было занято книжной полкой. Я немного присмотрелась и поняла, что многие книги о живописи, скульптуре и архитектуре. Зато другая половина полки была занята книгами о автомобилях. Какие из них читал Зак, я не знала. Мне очень хотелось выяснить это, но по всей видимости он не был настроен на разговоры.

В комнате также находился его сосед. Но он не изъявил желания познакомиться, да и я не горела желанием. Не до него мне было. Я и так ели–ели держала себя в руках.

С Заком мы занимались намного меньше, чем с Кейт. Оно и понятно. У Кейт только одна рабочая рука, а у Зака плохо или хорошо, но обе. Он оказался способным учеником. Мы достаточно быстро выполнили его задание.

— А где у тебя циркуль? — спросила я, когда вдруг не обнаружила его на столе. Мне жутко захотелось хотя бы на мгновенье отойти от него и глотнуть свежего воздуха, воздуха, который не пах им! Не удалось!

— Он в верхнем ящике стола с твоей стороны, — абсолютно спокойно ответил Зак. И хотя его голос был спокойным, я кожей чувствовала витающее в воздухе напряжение.

Я не особо радуясь тому, что встать не удалось, открыла ящик. Но не верхний, а средний, конечно, я сделала это специально. Мне ужасно хотелось узнать о нем побольше. Но это не так просто, учитывая, что он парень моей подруги, и сам о себе ничего не рассказывает. Каково было мое удивление, когда я там обнаружила дощечку, распиленную вдоль и поперек, а рядом набор для резьбы по дереву. Меня искренне обрадовало такое открытие. Значит, он талантливый художественный человечек, который несмотря ни на что, двигается вперед.

— Это твое? — восхитилась я.

— Да. Так баловство! — пренебрежительно ответил Зак. Но мне было понятно, что это была лишь попытка скрыть свою безумную скромность!

Понятно было, что он не хочет говорить об этом. Я сразу закрыла этот ящик и все–таки достала циркуль. Мы продолжили занятие.

Кто бы знал, как тяжело мне далось это обучение! Со своими более обостренными чувствами я ощущала буквально все: его тепло, его запах, каждую нотку его голоса, каждое его движение и ерзанье. Его запах просто будоражил мою кровь, заставляя постоянно сглатывать слюну. Я чувствовала маленьким ребенком, перед которым положили конфетку и не дают. Верхом безумия били прикосновения. Чтобы правильно поставить ему руки мне пришлось к нему прикоснуться. Боже, как нежна и тонка его кожа, как упоителен его запах. Голова шла кругом, особенно от приятного тока по рукам.

Все это время мы ни о чем личном не разговаривали, и это немного облегчало мою задачу. Закончив с чертежом, я ушла, ни о чем более не поговорив. Так было лучше и для меня и для него!

Через несколько дней я снова ходила к нему помогать и снова все происходило точно также. Зато с Кейт мы занимались регулярно, но о нем больше никогда не разговаривали. Обедали мы постоянно вместе, что ни чуть не облегчало мое положение. Быть третьей лишней мне не хотелось, но не видеть его вовсе было преступлением! С Кейт не было никаких проблем, а вот сидеть с ним за одним столом, чувствовать тепло его тела, его аромат для меня было пыткой. Но я держалась.

Шли дни. Сердце выскакивало при каждом его появлении. Голос дрожал и постоянно срывался. А когда я видела его с Кейт, в горле вставал ком, к глазам подступали слезы, боль пронзала грудь, беспощадно её разрывая. И хотя я ни разу не видела, чтобы они целовались, легче не становилось. Они всегда держались друг за друга либо руками, либо вообще в обнимку за талию.

Что мне сделать с этим чувством? Я надеялась, что время лечит, но становилось только хуже, только больнее! Видимо, к безответной любви это правило не действует.

В один из дней я решила заглянуть все–таки в библиотеку на перемене и задержалась. В итоге я пришла практически со звонком. То, что я увидела в классе меня, откровенно говоря, взбесило!

— Убери от нее свои грязные руки! — взревела я, увидев, как один из троицы отморозков домогается до Кейт. Этот урод крепко держал ее одной рукой за талию, приподняв над полом так, что ей оставалось только подергивать ногами. Другой рукой он сильно сжимал ее лицо. В таком виде ее было не узнать. Она даже всхлипнуть не могла.

— Что? — ответил он мне своим грозным басом. Меня не то что испугал его рев, он даже не произвел никакого впечатления. Как я сдержалась в тот момент, вообще не представляю. Было желание прямо порвать эту сволочь на мелкие куски и скормить собакам! Лучшей участи для него я не могла придумать!

— Повторяю еще раз! Убери от нее свои мерзкие руки! — рычала я сквозь зубы.

— Тебе какое дело!? — пафосно проговорил он, смотря мне прямо в лицо. Меня это взбесило еще больше. Кейт же смотрела на это из его рук глазами кролика, зажатого между двух удавов. Оно и понятно, еще чуть–чуть и разразиться драка.

— Если ты ее не отпустишь, я откушу тебе голову! — рычала я. Я‑то знала на что способна, а вот он… Я бы не рисковала на его месте! Меня даже начало подташнивать от вони, которая исходила от него.

— Ха–ха! — рассмеялся он, — Ничего ты не сможешь мне сделать!

А вот это уже была провокация! Я «мило» улыбнулась, показав свои оскал, и резким быстрым движением сбила его с ног. От такого удара он сам отпустил Кейт, которая с тяжелым треском упала на край стула, а с него на пол. Ну, не предусмотрела я этого! Все мое внимание было занято этим…парнем. Я очень быстро, незаметно для человеческого взгляда вырастила коротенькие коготки и оцарапала ему руку почти от самого плеча до кисти. Так же быстро я убрала их на место даже прежде, чем он успел отреагировать на боль. Парень взвыл, а я спокойно поднялась.