Единорог Эвдорика - [24]

– Мы вас отвезем на специальных носилках, – сказал Эвдорик. – Оставайтесь дома, я скоро вернусь.

* * *

Вот так и получилось, что две недели спустя старая колдунья из Гессельбурна сидела под тем же буком, на котором Эвдорик развесил сеть. После дня ожиданий появился единорог, принюхался, опустился на колени перед Сванхаллой и положил голову на ее костлявые колени.

Эвдорик дернул веревку. Сеть упала. Едва Сванхалла залезла на дерево, единорог вскочил, тряся головой и фыркая. Пытаясь высвободиться, он лишь все больше запутывался в сети. Эвдорик спрыгнул с бука, снял со спины охотничий рог и затрубил, призывая Жилло.

Эвдорик, Жилло и прощенный Теовик опрокинули уставшего, но еще сопротивляющегося зверя на бычью шкуру, а затем, избегая копыт и покрытых пеной клыков, связали зверя. Потом шкуру прицепили к трем лошадям, которые потащили тушу по тропинке туда, где они оставили клетку на колесах.

Остаток дня ушел на то, чтобы загнать животное в клетку. Однажды ему едва не удалось вырваться, а гроза и проливной дождь не сделали их задачу легче. Но в конце концов зверь оказался за надежным запором.

Эвдорик и его помощники нарезали в поле охапки колосьев и напихали их между прутьев. Проголодавшийся единорог накинулся на еду.

* * *

– Сэр Эвдорик, вы прекрасно поработали, – сказал архидюк Рольганг. – Император доволен… нет, восхищен. Скажу вам по секрету, он настолько очарован вашим зверем, что решил оставить его в своем зверинце, а не отправлять хаму Панторозии.

– Благодарю вас, ваше высочество, – ответил Эвдорик. – Но мне помнится, был и другой разговор, касающийся вашей дочери Петриллы, не так ли?

Толстый архидюк кашлянул, прикрываясь рукой.

– Гм, что касается нашей договоренности, то тут вы ставите меня в неловкое положение. Видите ли, увы, но девушка уже не может принадлежать никому, каким бы благородным и достойным ни оказался жених.

– Она не умерла? – воскликнул Эвдорик.

– Нет, что вы! Я берег ее для вас, но долг перед Империей перевесил мои личные симпатии.

– Да соизвольте же объяснить, милорд, что случилось?

– Разумеется. Великий хам прибыл к нам с визитом, как и предполагалось. И едва его взгляд упал на Петриллу, как в нем вспыхнула романтическая страсть. Не скрою, она ответила ему тем же.

Видите ли, юноша, она давно вбила себе в голову, что никто из дворян империи не сможет полюбить такую низенькую, толстую и неуклюжую девушку. И тут появляется могучий хам Цик, повелитель орд кочевников в меховых шапках. И он тоже невысокий, коренастый, толстый и кривоногий. Так что это была любовь с первого взгляда.

– Я думал, – сказал Эвдорик, – что раз мы с ней обменялись взаимными обещаниями – не официально, но…

– Я тоже напомнил ей об этом. Но… вы уж извините меня за откровенность, то была откровенная коммерческая сделка, без малейших сантиментов.

– И она…

– Уехала вместе с великим хамом в его бескрайние степи, чтобы стать его семнадцатой, а, может, и восемнадцатой – не помню какой – женой. Да, не такого мужа я бы ей пожелал – язычник, да еще и многоженец; но она сама его выбрала. Поэтому мой августейший брат и решил, что нет необходимости посылать хаму вашего единорога, поскольку Цик уже получил от нас бесценную жемчужину.

Но, хотя Петрилла вам и не досталась, мой брат и я не оставим вашу верную службу невознагражденной. Встаньте, сэр Эвдорик! Именем его императорского величества награждаю вас Большим Крестом Ордена Единорога, с дубовыми листьями и бриллиантами!

– Ай! – воскликнул Эвдорик. – Ваше высочество, неужели необходимо прикалывать орден не только к одежде, но и к коже?

– О, простите, сэр Эвдорик. – Архидюк повозился еще немного на груди Эвдорика толстыми пальцами, и, наконец, пристегнул орден. – Вот так, юноша! Поглядите-ка в зеркало.

– Смотрится замечательно. Прошу передать его императорскому величеству мою вечную признательность и благодарность.

В душе Эвдорика все кипело от возмущения. Орден был красив, но он не столичный придворный, чтобы щеголять на императорских балах расфуфыренным павлином. На его повседневной одежде он будет смотреться очень глупо. И пусть потеря Петриллы его не особо огорчила, но раз его решили наградить, то приличная пожизненная пенсия оказалась бы очень кстати. Могли бы, как минимум, возместить его расходы на поимку единорога. Конечно, если наступят трудные времена, а орден не потеряется и не будет украден, он сможет его заложить или продать…

Разумеется, ничто из этого он не произнес вслух, пытаясь выглядеть удивленным, пораженным, гордым и благодарным одновременно.

– А теперь, молодой человек, – добавил Рольганг, – остался небольшой вопрос, который мы некогда обсуждали. Вам разрешено продлить маршрут кареты до Согамбриума и далее, если сможете. Однако согласно декрету его императорского величества, весь ваш доход от этих рейсов отныне облагается налогом в размере пятидесяти процентов, подлежащим уплате ежемесячно…