Единичные и множественные преступления - [310]

Наибольшую трудность представляет собой сложение разнородных наказаний, которые не могут быть преобразованы друг в друга (например, штраф и лишение свободы). Законодатель в таких случаях требует их самостоятельного исполнения (ч. 2 ст. 71 УК). Соответственно, присоединение к назначенному лишению свободы штрафа в полном объеме, т. е. исполнения и того и другого наказания и будет полным сложением. Однако в теории уголовного права высказано мнение о невозможности признавать подобные действия сложением, поскольку это «выступает в качестве отдельного особого принципа назначения наказания по совокупности»,[1446] «если математическое действие „2 + 2 = 4“ действительно является сложением, то „2 + 2 = 2 + 2“ – это уже нечто иное (уравнение)».[1447] Едва ли все это следует принимать всерьез. В конечном счете, и самому автору это не понравилось, и в более поздней работе он уже говорит о существующем в указанной математической формуле равенстве, а не уравнении, пытаясь дополнительным определением равенства усилить свою позицию.[1448] А это уж – «как ни садитесь…». Во-первых, трудно назвать обычное правило получения совокупного наказания принципом, хотя бы и назначения наказания, все-таки принцип – некая идея, мировоззрение. Во-вторых, математика, конечно, убедительная вещь. Но как бы автору ни хотелось, «2 + 2» в любой части уравнения (равенства) является сложением и уравнение (равенство) здесь абсолютно ни при чем. Мало того, если в результате соединения нескольких величин получается нечто общее, совокупное, то такое соединение вполне можно назвать сложением (корова + лошадь + верблюд = три головы крупного скота). Именно поэтому соединение разнородных наказаний – это и есть сложение, в результате которого получается совокупное наказание. И именно поэтому мы согласны с теми авторами, которые считают, «что „присоединение“ по смыслу ближе к „сложению“», хотя и предлагают ликвидировать терминологическое рассогласование в уголовном законе путем удаления из закона термина «присоединение».[1449]

Полное сложение наказания в отдельных криминальных ситуациях совершения множества преступлений (например, Битцевскому маньяку вменили 48 убийств и 3 покушения на убийство[1450]) лишено социального смысла, поскольку абсурдно назначать, как минимум, 720 лет лишения свободы конкретному преступнику. Нельзя правосудие опускать до уровня, когда оно становится смехотворным. Наглядным примером подобного (насколько нам известно из средств массовой информации) является приговор, вынесенный испанским судом по делу о терактах на железной дороге, когда суд в справедливом негодовании назначал каждому из подсудимых тысячи лет лишения свободы и в конечном счете назначил им по 30 лет лишения свободы, требуемых законом (ст. 76 УК Испании). В фарсах подобные пассажи вызывают смех и бурные аплодисменты. Именно для таких случаев и устанавливают социально обоснованные пределы совокупного наказания. Но об этом несколько позже.

Полное сложение осуществляется до тех пор, пока имеется реальная возможность присоединить одно наказание в полном объеме к другому наказанию в его полном объеме. Совершенно справедливо писали некоторые ученые о невозможности складывать какие-то части назначенных наказаний,[1451] поскольку это в определенной степени противоречит неотвратимости наказания.

Кроме полного сложения закон предусматривает и частичное сложение наказаний как способ получения совокупного наказания. Частичное сложение наказаний принимается теорией уголовного права как данность, не требующая дополнительного существенного толкования. Однако при его рассмотрении возникает первый вопрос: противоречит ли частичное сложение наказаний принципу неотвратимости? По мнению А. С. Горелика, частичное сложение не всегда противоречит принципу неотвратимости наказания, поскольку основной смысл неотвратимости заключается в факте осуждения за каждое преступление.[1452] В определенной части это верно, поскольку частичное сложение также отражает собой и второе (другие) преступление (преступления). Но в то же время это вызывает и некоторые сомнения. Дело в том, что мы говорим о неотвратимости наказания, т. е. о ситуации, когда каждое преступление оценено судом в наказании, и данное наказание вошло составной частью в совокупное наказание. Только в этом случае мы можем говорить о соблюдении принципа неотвратимости наказания. Во всех остальных ситуациях (условном осуждении, освобождении от уголовной ответственности и т. д.), в том числе – при частичном сложении наказаний, следует говорить о деформации принципа неотвратимости наказания, обусловленной теми или иными обстоятельствами. И что бы ни говорили, но при частичном сложении назначенное судом наказание лишь своей частью входит в совокупное наказание, снижая тем самым уже установленную судом карательную сущность наказания. И чем больше совершено преступлений виновным, тем безнаказаннее он в структуре совокупного наказания. Данное противоречие между принципом неотвратимости наказания и последствием частичного сложения наказания в российском уголовном праве существует как данность, о которой не следует забывать. Именно поэтому указанная деформация принципа неотвратимости наказания должна опираться на конкретные обстоятельства, чтобы была видна законодательная основа деформации принципа, и не может исходить только из правосознания судьи, из его личного убеждения.