Единая энергия любви - [47]

— Вы слышали когда-нибудь от землян про анормов? — вопросом на вопрос ответила Рина.

Торэ-Ин прищурился. Слышал, правда краем уха, как говорится. И не вникал, что бы это могло означать.

— Только это слово.

— Мое преступление состоит в том, что я и есть анорм. Человек, обладающий особым даром, редкими среди современных людей способностями, на подобии чтения мыслей, передвижения предметов силой воли или, в моем случае, некоторое своего рода управление энергиями, — ответила она.

— И все?! — светлые брови генерала изумленно взлетели вверх.

— На Земле с некоторых пор, такие как я, вне закона, — цыкнула девушка. — Нас признали ненормальными, а значит — опасными для общества.

— Так, — протянул Торэ-Ин. — Ничего не понимаю.

— Центр Лета, который вы охраняли — конечный пункт моего назначения. Место отбывания… ээм, наказания. А вы разве не знаете, чем там занимались?

— В силу определенных обстоятельств, нам было запрещено вмешиваться в работу этой странной станции. Так что же там происходило?

— Помните знак у меня под ключицей? — спросила Рина и, получив утвердительный кивок головой, продолжила: — Это символ бесконечности. Мой приговор, равно как и всех, кто попал в центр — смерть, — жестко сказала она. — Вначале над приговоренными проводились опыты, ходят слухи, будто на них испытывали новые виды биологического и психотропного оружия. Когда нужда в них отпадала, если они, конечно, оставались еще живы, несчастных вводили в состояние неостазиса, после непродолжительного нахождения в котором, сознание человека вместе со всеми его способностями уничтожалось. Потом всего одна инъекция — и человека нет в физическом смысле этого слова.

Зрачки Торэ-Ина превратились в семь тонких иголок, по коже пробежалась огненно-красная рябь. Рина знала, что это признаки овладевшего генералом гнева.

На мгновение у него отлегло от сердца, однако после он представил, как в этом жутком центре приводят в исполнение приговор Рины, а он в этом время безропотно охраняет беспринципные действия работников этой станции. Ужас! Если бы не норги, он никогда бы и не встретил свою истинную половинку.

Скрипнув зубами, Торэ-Ин сузил глаза до щелок. В своей жестокости и стремлении уничтожить себе подобных земляне уступали лишь норгам. Но если последними двигал голод, то алчность и жажда наживы первых просто поражали. По прибытии на Тэфрию, он решил, что поручит Вальсату собрать, как можно больше сведений про центр Лета. Законными способами и не совсем.

— Что с вами, землянами, такое? — вырвался у тэфрийца уместный упрек.

Темные брови Рины понимающе вздрогнули, потом она откинула капюшон и взъерошила свою челку. Чем и отвлекла генерала от мрачных мыслей. Он пристально уставился на нее, и после некоторых раздумий спросил:

— Кстати, хотел узнать, тебе не нравится цвет твоих волос?

Девушка вопросительно на него посмотрела и непонимающе пожала плечами.

— Ну, когда мы спасли вас, у тебя были волосы огненно-рыжие, с черными кончиками. А теперь корни снова вычернила, что ли? И зачем такая короткая стрижка? — возмущение слышалось в его голосе.

Рина ухмыльнулась одним уголком рта:

— Просто иссиня-черный — это мой настоящий цвет. А что до длины, так волосы когда-то были до пояса.

У Торэ-Ина почти отвисла челюсть от удивления.

— Черный, — выдохнул он. — Иссиня-черный. До пояса, — стоило ему представить себе Рину в истинном ее облике, как его воспаленное воображение разыгралось не на шутку. Он с трудом сглотнул от того, что во рту стало сухо, а в брюках — тесно.

— А что, генерал, — девушка ослепила его ехидной улыбкой, — достаточный повод, чтобы отменить помолвку?

Тэфриец снова прищурился, глядя на девчонку с превеликим подозрением.

— Мечтай! — только и нашелся он самодовольно. — Ты — моя в любом облике.

Улыбка ее стала еще шире, а рассуждения продолжились:

— Так значит, по-вашему, теперь вы — мой муж, то есть вейн. А я, стало быть, ваша вейна?

— Нет, глупышка, — пожурил он ее. — Поскольку мы — пара, обрученная Энэрвой, и предполагается, что сознание наше едино, друг для друга мы — вейнари. Что означает, единые. Во всех смыслах, какие ты себе можешь только представить.

— Вейнари, — повторила Рина так, словно смаковала новое слово на вкус. И ей определенно понравилось, как это звучит. Вот только вредине генералу знать об этом ни к чему. Стоп! Щеки ее обожгло. Во всех смыслах?!

Он окинул ее цепким взглядом с ног до головы, но ничего не сказал, а только двинулся было к входу.

— Э… генерал, пока вы тут осмотритесь, позвольте мне походить там, — она указала на тропу, ведущую вверх.

— Нет, — отрезал он. — Одна не пойдешь.

Девушка прищурилась. Да чего он так трясется?! Даже подозрительно. Она подождала минуту, пока генерал взбирался по завалам, чтобы приблизиться к отверстию входа, а сама повернула влево. Достав из рюкзака перчатки и натянув их на руки, Рина подтянула лямки и уверенно ступила на тропу. И хотя дорожка не была крутой, остатки ступеней крошились под весом девушки. Рина на удивление резво и быстро преодолела половину пути, когда услышала внизу громогласный рев генерала. Она ухмыльнулась одним уголком рта — видимо, великий тэфриец обнаружил пропажу.