Эдгар По в России - [48]
— Александр, — робко поинтересовался юноша, — а на каком языке говорят с нами мистер приват-доцент и молодой человек?
— Разумеется, на французском, — ответил Пушкин, слегка удивленный вопросом.
— Ух, — с облегчением выдохнул Эдгар. От радости он даже опрокинул очередную рюмку. Стало хуже, зато не так было больно слушать стихи, читаемые Ником. Возможно, на русском языке они звучали неплохо, но строчка, которую уловил пьяным сознанием По ("Под тенью лип, уютный коттедж Пастора. Имеется старый человек живет"), ввергла его в тоску. Похоже, Пушкин тоже не оценил стихосложения. Носатый юноша прикусил губу и набычился. Ситуацию спас приват-доцент.
— А вот скажите, Александр Сергеевич, что вы хотели сказать в поэме "Руслан и Людмила"? В ней же явственно виден политический мотив!
— В каком смысле? — опешил Пушкин.
— Ну, вы же явно хотели показать слабость власти, если дочь великого князя похищают из стен дворца? А опасность исходит со стороны восточного мира — ведь похитителя зовут Черномор.
Александр от подобного заявления растерялся. Но, взяв себя в руки, твердо сказал:
— Вообще, милостивый государь, моя поэма рассказывает о любви. А то, что невесту похитили из дворца — так это стандартный прием. Почитайте сказки. В любой сказке кто-то кого-то похищает, а кто-то кого-то спасает. Елену Троянскую похищает Парис — ну, не совсем похищает, но данайцы же не знают, что она пошла добровольно! Весну похищает Велес, ее спасает Ярило. Ну и так далее.
— Э, нет, — махнул длинным пальцем Валерий Борисович. — Вам, господин литератор, не удастся прикрыться ни стариной, ни поэтикой. Вы же явственно подразумевали конкретные факты и события, вплоть до конкретных людей. Разве Ратмир — это не генерал Сподышев, ушедший жить в деревню и взявший в жены простую крестьянку? А рабы Черномора, которых освободил Руслан? Разве это не намек на необходимость отмены крепостного права?
— А знаете что, господин приват-доцент, — заявил Пушкин. — А пойдете ли вы к черту? Я написал одно, вы трактуете совершенно другое. Еще немного — и сделаете из безобидной поэмы памфлет или революционную прокламацию.
Тимохин совершенно не обиделся. Кажется, даже не заметил, что его куда-то послали.
— Вы, господин поэт; можете не догадываться, о чем вы пишете. Но мое право — это право читателя увидеть всю глубину авторских замыслов, трактовать ее так, как мне угодно!
— Да на здоровье, — усмехнулся Пушкин. — Я как раз собираюсь еще несколько сказок сочинить. Там у меня будут и бесы, и лешие. Можете из бесов французов придумать, а из леших — разбойников. О, только не знаю, куда вы русалку пристроите.
Теперь настал черед удивляться приват-доценту.
— Какую русалку?
— Нашу, славянскую, — объяснил поэт. — У нас ведь русалки без хвостов — чай, не ундины, как в германских землях, и не наяды, как в Древней Элладе. Наши русалки с ногами, все больше по лесу бродят. Или на ветвях сидят — кому как нравится. О, хорошая строчка в голову пришла…
Эдгар не слышал про русалок с ногами, но у русских все не как у цивилизованных людей. Александр тем временем вытащил откуда-то карандаш, поискал глазами — на чем бы ему записать, но не нашел. Но тут к нему на помощь пришел длинноносый юноша. Мик с готовностью содрал с рукава не очень чистую манжету, и Пушкин, поблагодарив юнца взглядом, начал писать:
— Там чудеса: там леший бродит, Русалка на ветвях сидит. Там где-то что-то происходит; И старый пень тоску наводит… Нет, не то…
Видимо, дальше дело застопорилось.
— Ладно, остальное потом допишу — на трезвую голову, — решил Пушкин, засовывая карандаш и истерзанную манжету, которую Мик сопроводил грустным взглядом.
— А вот это вы зря, — укорил его Валерий Борисович. — Стихи нужно писать на пьяную голову!
— Это еще почему?
Кто первым задал вопрос, непонятно. Кажется, все трое. А довольный приват-доцент; оказавшийся в центре внимания, не спешил. Долив в свою рюмку, выпив, начал витийствовать:
— Поэт — он не совсем человек. Да, он ходит по земле, как мы, грешные, кушает и даже, прошу прощения, посещает уборную. Но когда он творит — он уже выше всех нас, потому что приближается к Демиургу. Но как достичь такого состояния? Либо силой молитвы, либо чего-то другого. Поэт может творить лишь в пограничном состоянии, между явью и вымыслом, и тогда он станет приближенным к Творцу. Ну, или хотя бы к пророку! Ведь как хорошо сказано — "Глаголом жги сердца людей!" Да, а кто это сказал? Княжнин или Державин?
— Капнист, — мрачно буркнул Пушкин.
— Гений! — вознес свой перст Валерий Борисович еще выше.
Что было дальше, Эдгар не помнил. Пришел в себя только на улице, обнаружив, что его куда-то тащит русский поэт. Александр был слегка навеселе, но если не приглядываться, то можно и не заметить.
По совершенно не понимал — куда его тащат, да и не пытался узнать. Понадеявшись, что Пушкин не бросит, положился на волю провидения и крепкую руку русского поэта.
— Эдгар, вы любите лошадей? — поинтересовался вдруг Пушкин, останавливаясь посередине дороги.
— Очень, — ответил По, даже не удивившись вопросу. В этот момент ему казалось, что он готов прижать к груди всех лошадей мира, сколько бы их ни было. Собравшись с мыслями, вспомнил: — В детстве у меня был пони — опекун подарил. Я скакал на нем по холмам и лесам, как заправский ковбой!
Хан Батый назвал этот город «злым». Ещё нигде его войско не встречало столь ожесточённый отпор. Русские витязи отважно бились на крепостных стенах маленького Козельска, защищая его от несметных полчищ кочевников. Семь долгих недель длилась осада. Потом город пал. Ворвавшись в Козельск, завоеватели не пощадили никого, даже грудных детей. И вот появился шанс переиграть тот бой, навсегда изменив привычное русло истории. На помощь далёким предкам отправляется отряд российского спецназа во главе с майором Деминым. Их всего пятеро против десятков тысяч, задание выглядит форменным самоубийством.
Много лет назад граф д’ Арто стал «псом войны» Артаксом. Дорога привела его в волшебную страну, где он нашел дом и любимую девушку. Но свадьба опять откладывается, потому что Артакс не может отказаться исполнить просьбу правителя — отыскать пропавшего сына. И бывшему наемнику придется вернуться туда, где его когда-то предали.
Артакс, наконец-то устав от приключений, решил отыскать себе место, где можно наконец отдохнуть. Здесь никого не удивляет, что богомолы пребывают ростовщиками, гномы варят сыр, а шойзели строят мосты. Здесь Артакс встретил любимую женщину. Но прежде, чем будет сыграна свадьба, бывшему наемнику придется раскрыть тайну гибели отца своей невесты, а заодно и снять проклятие с Черного леса.
Он победил целую армию, отстоял город и нажил множество врагов. Его предали люди, за жизни которых он сражался.Потом он стал каторжником. А еще чуть позже его объявили беглым каторжником.Хотя кое-кто до сих пор считает его лучшим наемником этого мира, «псом войны» Артаксом. Или — Юджином-Эндрю д'Арто, принцем крови и наследником королевского рода.Он умеет убивать и выживать, умеет сражаться сам и заставит воевать других.Не умеет он только одного — нарушать однажды данное слово.
Солдат всегда мечтает стать генералом, оруженосец — рыцарем, а принц — королем. Но из любого правила бывают исключения.Двадцать лет назад юный граф д'Арто просто не вернулся домой. А в отряде «псов войны» появился наемник Артакс. Он служил под знаменами всех королей, сидел в осадах и защищал города, пережил почти всех своих врагов и давно стал легендой. Его трудно убить. Еще труднее — обмануть.Но даже опытного наемника можно предать…
Продолжение книги "Starkvs Tigris". Предупреждаю читателей по-хорошему, чтобы проходили мимо и не мешались под ногами. Ничего особого не будет - то же самое, только дальше по сюжету. Россию не спасаем, демократию не вводим, крепостных не освобождаем. Отдельно взятый попаданец просто живёт, без великих задач и целей. Режим изложения - диктаторский, авторский беспредел - имеется. Все вокруг кочумеки и недотыкомоки и только я - Великий Кормчий.
Продолжение приключений Андрея Кравцова, известного певца и музыканта, ставшего псиоником пятого уровня сила. Война с арахнидами и некромонгерами, схватка с аватарами Вишну, музыка и любовь ждёт читателя в 14-й книге.
Когда люди оценивают компьютерную программу, ее эффективность, надежность, различные компетенции – это нормально. Но попробуем представить обратное: искусственный интеллект оценивает человечество, его уровень развития, способность к эволюции, логичность, стройность замыслов и, разумеется, безвредность для окружающей среды, для Земли и космоса. И принимает решение, оставить цивилизацию или… Вот такой парадоксальный ход событий наблюдается в фантастическом романе Людмилы Перцевой, где галактическая обойма биороботов призвана решить практически неразрешимую задачу.
Изменить историю, зашедшую к концу 21-го века в смертельный штопор близорукой политики и нехватки ресурсов. Откуда? С 349 года от Р.Х. А именно — требуется "перезапустить" рушащийся социум Римской Империи. Какими силами? Восемь энтузиастов-фанатиков, сотня тонн груза, не считая ядерный реактор, и все знания мира. Что может пойти не так? Вообще-то всё. Начиная со слов "Римской Империи".
Продолжение истории с Андреем Волошиным, начатой в повести "Елабуга". Если назад вернуться невозможно, значит надо жить здесь. Обложка - Дмитрий DM по мотивам обложки альбома Леонарда Коэна "The Future".
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.