Эдгар По в России - [50]
Это про какого такого чёрта вы тут сказали? Мало того, еще и в заглавие вынесли. Стыд и срам вам, господин писатель. Несуразица это и глупости! Не может чёрт на колокольню влезть, бо место это святое, а колокольный звон всю нечисть в округе отгоняет. И про мериканца энтого лучше не говорите, не спрашивайте. Он, собака такая, мне всю жизнь испоганил. И второй, что рядом с ним был, не лучше. Я из-за них вельми сильно бит был — и руками бит от отца-протодиакона, и ногами от господина околоточного, и даже от самого отца настоятеля, а потом четыре месяца в черных работах в Печерской лавре пребывал, одной лишь водичкой жил. Сам не знаю, как вымолил-выревел, чтобы обратно меня домой отправили да снова к колоколам приставили. Верно, внял Господь Бог моим молитвам, али хозяйка моя, Евдокия Семеновна отцу благочинному в ножки пирогами да калачами поклонилась, выплакала прощение для меня, дурака старого. Хотя в чем же моя вина, я и не знаю. Без вины меня обвиноватили, изобидели. Эх, как вспомню я те черные работы, да чтобы на одной лишь студеной водичке, страх берет. Сам не знаю, как я и выжил.
А отчего колокола в неположенное время заголосили, не знаю. Не знаю, судари мои, как таковое случилось. Грил я о том не один раз и батюшке нашему настоятелю и отцу благочинному — не знаю, не ведаю, как такое могло приключиться, чтобы среди бела дня, али это ночь случилось? — не упомню уже, колокола сами по себе заговорили?! Ну нету моей вины, хоть бейте, хошь убейте! И пьян я в тот день не был. Так, после вчерашнего и, вот вам крест, посторонних наверх не пущал. И не похмелялся я в то утро. Или это день был? Не похмелялся я, точно, потому что не на что было. Что я, не понимаю, что ли? И дверь на колокольню была заперта, как и положено. Может, птица какая залетела, да в веревках запуталась? Птицы — они твари божие, летят куда ни попадя. А может, беда какая-то приключиться должна? Слышал я от старых людей, что, когда царь Иван Грозный родился, так на Москве сами-собой колокола зазвонили. А чем Петербург хуже Москвы? Каждный божий день человек рождается, а то и не один. Чё бы колоколам-то не позвенеть? И про кобылу никакую не знаю. И вообще, говорить мне с вами не велено. А иначе — попрут меня из звонарей.
А там, в ручке-то у вас что, не двугривенный? Н-ну, двугривенного-то маловато будет, полтинничек, ежели от щедрот-от ваших. Что, рубль?! О, так на рублик-то можно долго гулять… Ох, не гулять, тьфу, совсем старый стал. Какое гулянье, коли зарекся я после того раза вино зеленое пить? Хотел сказать, что на рублик-то можно неделю жить, а ежеля не шиковать, так и две. Ну давай, господин хороший, свой рубль, я ж за тебя свечечку поставлю — охапку цельную купеческая вдова дала, все одно девать некуда, а рублик я ваш проем. Ну, если только рюмашку-другую перед трапезой, для здоровья. И всенепременно нищим на паперти подам, чтобы они себе винишка купили. Нет-нет, чё это я говорю? Хлебушка они купят, хлебушка. Про винишко это так, оговорочка вышла. Ну так чего уперся-то? Рублик-то давай сюда, не тяни. Мне же еще за пустой посудой бежать, на казенные бутылки денег не напасешься.
Ну так что и сказать вам, господа хорошие? О себе особо гутарить нечего. Селифан я, Стефанов, сын Харлампиев. На колокольне звонарем без малого полвека тружусь. Вы уж, простите меня, сирого да убогого, запамятовал, за старостью, да за давностью лет, как храм-от мой называется. Может и Благовещенский. А может, нет, может, по-другому? Эх, старость не радость. Записать бы надо, чтобы не позориться, так грамоте не обучен. Батюшка мой, покойный, диаконом служил, все хотел меня в люди вывести, чтобы я хошь дьячком стал, так грамотка не далась. Вот, аз-буки-веди-глаголь-добро-есть помню, а что с ними дальше делать, с буковицами — не знаю. Не хотят они в слова-то складываться. Вертятся буковицы туда-сюда, двоятся, ровно бы после… ну ровно после того, коли целый день на колокольне простоишь. Да и к чему мне грамота-то? Память-то у меня хорошая, молитвы-от раньше назубок помнил. Все, которые от батюшки-диакона да от других прочих слышал. Да, грешен я, бывало, к зелью прикладывался, за что меня в черные работы в Александро-Невскую лавру три раза отправляли. Или четыре? Может, совсем бы меня, сирого да убогого, выгнали, да отец благочинный жалеет — грит, никто, кроме тебя, Селивашка, так малиновый звон выводить не может! Так вот и живу, с хлеба на квас перебиваюсь. Почему вру? Ну если немножко, для красного словца. Так-то приход у нас небедный, так мне иной раз и рыбки перепадает. Сальца там, мясца.
А в тот день, ну, когда это было-то? Точно-то и не упомню, но после Покрова Пресвятой Богородицы — это точно. Заутреню отец настоятель отслужил, мне велел спать идти — мол, разит от тебя Селифан, как от старой бочки. А коли из причта кто нажалуется, так опять тебя в чёрные работы сошлю. А мне что — в чёрные, так в чёрные. У меня с утра в башке тарарам, а я с этим тарарамом еще и в колокола бил! А вы попробуйте зимой да осенью на колокольне стоять, чтобы ветер все косточки продувал, так как же тут не погреться?
Хан Батый назвал этот город «злым». Ещё нигде его войско не встречало столь ожесточённый отпор. Русские витязи отважно бились на крепостных стенах маленького Козельска, защищая его от несметных полчищ кочевников. Семь долгих недель длилась осада. Потом город пал. Ворвавшись в Козельск, завоеватели не пощадили никого, даже грудных детей. И вот появился шанс переиграть тот бой, навсегда изменив привычное русло истории. На помощь далёким предкам отправляется отряд российского спецназа во главе с майором Деминым. Их всего пятеро против десятков тысяч, задание выглядит форменным самоубийством.
Много лет назад граф д’ Арто стал «псом войны» Артаксом. Дорога привела его в волшебную страну, где он нашел дом и любимую девушку. Но свадьба опять откладывается, потому что Артакс не может отказаться исполнить просьбу правителя — отыскать пропавшего сына. И бывшему наемнику придется вернуться туда, где его когда-то предали.
Артакс, наконец-то устав от приключений, решил отыскать себе место, где можно наконец отдохнуть. Здесь никого не удивляет, что богомолы пребывают ростовщиками, гномы варят сыр, а шойзели строят мосты. Здесь Артакс встретил любимую женщину. Но прежде, чем будет сыграна свадьба, бывшему наемнику придется раскрыть тайну гибели отца своей невесты, а заодно и снять проклятие с Черного леса.
Он победил целую армию, отстоял город и нажил множество врагов. Его предали люди, за жизни которых он сражался.Потом он стал каторжником. А еще чуть позже его объявили беглым каторжником.Хотя кое-кто до сих пор считает его лучшим наемником этого мира, «псом войны» Артаксом. Или — Юджином-Эндрю д'Арто, принцем крови и наследником королевского рода.Он умеет убивать и выживать, умеет сражаться сам и заставит воевать других.Не умеет он только одного — нарушать однажды данное слово.
Солдат всегда мечтает стать генералом, оруженосец — рыцарем, а принц — королем. Но из любого правила бывают исключения.Двадцать лет назад юный граф д'Арто просто не вернулся домой. А в отряде «псов войны» появился наемник Артакс. Он служил под знаменами всех королей, сидел в осадах и защищал города, пережил почти всех своих врагов и давно стал легендой. Его трудно убить. Еще труднее — обмануть.Но даже опытного наемника можно предать…
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Говорят, что секрет успеха очень прост: нужно родиться сыном маминой подруги. Мне повезло. Всю жизнь я старался жить так, чтобы матриарх Рода могла мной гордиться. И неплохо в этом преуспел... Так почему же сейчас я сижу меж двумя дюжими хлопцами с автоматами, считая капли крови, что падают на сцепленные ладони? Всего через час мне под "веселой" химией зададут один-единственный вопрос. На него я честно отвечу "Да!". Тогда снимут с меня наручники, умоют разбитое при захвате лицо и отойдут в сторону конвоиры.
Длинный отпуск хорош разнообразием. Можно побывать в разных местах, заниматься разными вещами, дружить и воевать с разнообразными людьми. На многое времени хватит. Можно получить хорошее образование и познакомиться с хорошими людьми. Не очень хорошие и совсем нехорошие тоже сгодятся. Бить кого-то это так весело...
Продолжение книги "Starkvs Tigris". Предупреждаю читателей по-хорошему, чтобы проходили мимо и не мешались под ногами. Ничего особого не будет - то же самое, только дальше по сюжету. Россию не спасаем, демократию не вводим, крепостных не освобождаем. Отдельно взятый попаданец просто живёт, без великих задач и целей. Режим изложения - диктаторский, авторский беспредел - имеется. Все вокруг кочумеки и недотыкомоки и только я - Великий Кормчий.
Продолжение приключений Андрея Кравцова, известного певца и музыканта, ставшего псиоником пятого уровня сила. Война с арахнидами и некромонгерами, схватка с аватарами Вишну, музыка и любовь ждёт читателя в 14-й книге.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.