Эдгар По в России - [41]
— Девгениевы деяния, — подсказал книжник.
— Вот-вот, — радостно подхватил Пушкин. — Я о той рукописи и с Николаем Михайловичем разговаривал — он ее сам в руках держал, выписки делал. Все точь-в-точь. Я же давно мечтал настоящий перевод сделать. Василия Андреича хулить не стану, но мой лучше будет!
Но старый книголюб Шин почему-то мрачнел все больше и больше. Подойдя к книге, стал ее внимательно рассматривать.
— Что-то не так? — забеспокоился Пушкин.
— Да все так, — покачал головой старик. — И письмена точно такие, как у Мусина-Пушкина скоропись, не позднее шестнадцатого века, и сборник, как на подбор. Но так не может быть. Ни разу не встречал, чтобы старые рукописи похожими друг на дружку были. Вы про бардинские подделки слышали?
— Как же не слышать! — расцвел Пушкин. — Тот же Алексей Федорович рассказывал — Бардин ему рукопись "Песни об Игоре" продал, а Малиновский ее за подлинную признал. Хорошо, нашлись сведущие люди, подсказали. Думаете, подделка?
Старик с еще большим вниманием принялся ее изучать. Смотрел листы на просвет, тер их руками и даже лизнул языком. Похмыкал.
— Бардин свои пергаменты в масло льняное окунал, оттого они старше казались. Но если потереть — пальцы жирными будут. И чернила не умел делать. Старые-то красные чернила на киновари да на сурике делали, а он хну с клеем мешал. Уж не говорю о том, что писал неправильно — скоропись с полууставом путал. Но у нас и кроме Бардина мастеров хватает. А здесь, если смотреть — все правильно. И пергамент старый, и чернила в тексте рыжеватые — из орешков, а заглавные буквы — киноварь.
Интеллектуальную беседу прервал скрип открываемой двери. Богдан Фаддеевич уже открыл рот, чтобы отправить куда подальше непрошеного клиента — сейчас ему было не до покупателей, будь они самых высоких чинов и званий, но так же быстро закрыл. Старческое лицо расползлось в умильной улыбке.
— А это моя Степанида пожаловала.
Степанида — огромная черная кошка с белой грудкой, гордо подняв хвост, прошествовала в зал, обошла всех присутствующих и потерлась о ногу старика.
— Ух ты моя хорошая, — засюсюкал Шин, опускаясь на корточки.
— Мяв! — недовольно ответствовала Степанида, а потом снова, басисто: — Мяв-мяв-мяв..
— Сейчас, матушка, сейчас, заинька, — нежно проворковал книготорговец, а потом, уже другим тоном, рявкнул так, что Пушкин вздрогнул, а Эдгар По едва не упал со стула: — Кузька, сукин ты сын! Девка не кормлена, еду давай!
Эдгар понимал с пятого на десятое, потому что разговор шел по-русски, но кое-что понял. Правда, его смутило, что кошка — как там ее — Стефани? — была так похожа на кота. Кажется, это смутило не только его.
— Богдан Фаддеич, — хмыкнул великий русский поэт, посматривая на широкую морду Стефани. — А это точно кошка?
— А кто же? Собака, что ли? — обиделся старик.
— Чего-то эта кошечка не такая…
Пушкин ухватил кошку и ловко, будто всю жизнь этим занимался, перевернул ее на спину, раздвинул задние лапы и довольно загоготал:
— Фаддеич, какая же это Степанида?! Тут у тебя целый Степан! Посмотри, какое хозяйство — мужик позавидует!
Стефан, недовольно заверещав, изогнулся и, тяпнув Пушкина за руку, вырвался на свободу. Отскочив в сторону, начал старательно и даже яростно умываться.
— Да я что, щупал ее, что ли? — оправдывался Богдан Фаддеевич, выглядевший изрядно сконфуженным. — Кузька, сукин сын, говорит — барин, возьми кошечку. А кошечка такая славная да умная. Ну, теперь понимаю, чего она каждую ночь на улицу просилась. И не гогочите тут, как два жеребца…
Наконец-то пришел слуга — такой же старый и замшелый, как и хозяин, и унес кошечку (тьфу ты, кота) в людскую, а исследователи вернулись к изучению старинного манускрипта.
Эдгар По решил, что пора и ему хоть что-то сказать.
— Мистер Шин, а вы доверяете тому агенту, который вам продал манускрипт?
— Да какой там агент, — усмехнулся Шин. — Купчишка один, из Новгорода. Бывает, находит что-то, что после опричников да шведов уцелело, мне и привозит. В прошлом году он "Апостол" Ивана Федорова притащил. Человечек надежный.
Эдгар хотел поинтересоваться, сколько Шин отдал за "Песню о герцоге Игоре", но постеснялся — бизнесменам такой вопрос задавать не положено. Но на Пушкина подобные запреты не распространялись.
— Богдан Фаддеевич, скажи правду — сколько ты купчишке своему заплатил?
Старик замешкался, скривил глаза куда-то вбок, но потом все-таки сообщил:
— Двадцать пять рублей. — Потом уточнил: — Серебром.
— Н-ну, не сказать, что много, — хмыкнул Пушкин. — Вы же за него хотели больше взять?
— Хотел, — согласился книготорговец. — Если рукопись настоящая, я бы с вас не меньше двух тысяч взял.
— Так, может, будем считать, что манускрипт подлинный? — прищурился поэт. — Даже если не так, кто докажет, что он фальшивый? А я бы вам за него… н-ну, рублей бы сто отвалил. — Тут Пушкин хохотнул. — А друзьям бы сказал, что Шин — каналья такая, меня до исподнего раздел.
— Не уверен я, Александр Сергеевич, что манускрипт настоящий, — покачал головой Шин. — Но нет уверенности, что и фальшивый. Надо показывать кому-то, кто в древлеписании силен. А кому показывать?
Хан Батый назвал этот город «злым». Ещё нигде его войско не встречало столь ожесточённый отпор. Русские витязи отважно бились на крепостных стенах маленького Козельска, защищая его от несметных полчищ кочевников. Семь долгих недель длилась осада. Потом город пал. Ворвавшись в Козельск, завоеватели не пощадили никого, даже грудных детей. И вот появился шанс переиграть тот бой, навсегда изменив привычное русло истории. На помощь далёким предкам отправляется отряд российского спецназа во главе с майором Деминым. Их всего пятеро против десятков тысяч, задание выглядит форменным самоубийством.
Много лет назад граф д’ Арто стал «псом войны» Артаксом. Дорога привела его в волшебную страну, где он нашел дом и любимую девушку. Но свадьба опять откладывается, потому что Артакс не может отказаться исполнить просьбу правителя — отыскать пропавшего сына. И бывшему наемнику придется вернуться туда, где его когда-то предали.
Артакс, наконец-то устав от приключений, решил отыскать себе место, где можно наконец отдохнуть. Здесь никого не удивляет, что богомолы пребывают ростовщиками, гномы варят сыр, а шойзели строят мосты. Здесь Артакс встретил любимую женщину. Но прежде, чем будет сыграна свадьба, бывшему наемнику придется раскрыть тайну гибели отца своей невесты, а заодно и снять проклятие с Черного леса.
Он победил целую армию, отстоял город и нажил множество врагов. Его предали люди, за жизни которых он сражался.Потом он стал каторжником. А еще чуть позже его объявили беглым каторжником.Хотя кое-кто до сих пор считает его лучшим наемником этого мира, «псом войны» Артаксом. Или — Юджином-Эндрю д'Арто, принцем крови и наследником королевского рода.Он умеет убивать и выживать, умеет сражаться сам и заставит воевать других.Не умеет он только одного — нарушать однажды данное слово.
Солдат всегда мечтает стать генералом, оруженосец — рыцарем, а принц — королем. Но из любого правила бывают исключения.Двадцать лет назад юный граф д'Арто просто не вернулся домой. А в отряде «псов войны» появился наемник Артакс. Он служил под знаменами всех королей, сидел в осадах и защищал города, пережил почти всех своих врагов и давно стал легендой. Его трудно убить. Еще труднее — обмануть.Но даже опытного наемника можно предать…
Изменить историю, зашедшую к концу 21-го века в смертельный штопор близорукой политики и нехватки ресурсов. Откуда? С 349 года от Р.Х. А именно — требуется "перезапустить" рушащийся социум Римской Империи. Какими силами? Восемь энтузиастов-фанатиков, сотня тонн груза, не считая ядерный реактор, и все знания мира. Что может пойти не так? Вообще-то всё. Начиная со слов "Римской Империи".
Алтайский партизан-анархист Григорий Рогов не погиб 3 июля 1920 года. Его спас телеутский шаман, платой за спасение стало изменение личности Григория. С этого момента он рассудителен, расчётлив и хладнокровен. Под воздействием обстоятельств он начинает борьбу за независимость Южной Сибири и в конце концов достигает цели. Большинство героев существовали в действительности и вели себя соответственно. Все места и природные объекты существуют в реальности.
Продолжение истории с Андреем Волошиным, начатой в повести "Елабуга". Если назад вернуться невозможно, значит надо жить здесь. Обложка - Дмитрий DM по мотивам обложки альбома Леонарда Коэна "The Future".
История о том, как пятеро друзей, наших современников, оказались в древнем Риме, отчего довелось им пройти через разнообразные приключения — под девизом: наш человек нигде не пропадет, и вовсе не потому, что он никому не нужен.
Кто-то представляет себе время в виде прямой линии, устремленной из прошлого в будущее. Кто-то – в виде реки, ветвящейся и петлистой. Но в действительности это бесконечный каскад лабиринтов, и только счастливчики точно помнят, что было в предыдущем лабиринте, и только мудрецы прозревают, что произойдет в будущем… потому что прошлое и будущее могут варьировать в широком диапазоне.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.