Эдгар По в России - [35]
— Что-то случилось? — встрепенулся американец, уставившись в своего коллегу.
— Хм… — нерешительно хмыкнул Александр, присаживаясь на единственный в нумере табурет. — Не знаю, как вам и сказать… В общем, мне требуется ваша помощь.
— А что случилось? — обмер от любопытства Эдгар, начиная вытаскивать себя из теплого кокона, в который спрятал озябшее тело. Вспомнив, что не одет, принялся заворачиваться в обратную сторону. В отличие от Пушкина, он стеснялся одеваться прилюдно.
— У меня, знаете ли, дуэль. Посему позарез нужен секундант, — буднично заявил Пушкин. Оценивающе посмотрев на американца, понял его затруднение, отвернулся, пытаясь скрыть улыбку. Ухватив со спинки кровати панталоны, не глядя передал их юному другу: — Вы готовы оказать мне такую услугу? Понимаете, — извиняющимся тоном продолжил поэт, — мой секундант спозаранку прислал записку — вчера вечером сломал ногу. И чего ему взбрело в голову прыгать через канаву? Ну что же теперь… Ехать без секунданта — дурной тон, брать слугу неприлично. А где я найду в такое время надежного человека?
Эдгара еще ни разу в жизни не называли "надежным человеком", поэтому он принялся поспешно — как это позволяло одеяло — облачать себя в одежду. Приняв от русского коллеги рубашку и жилет, он наконец-таки сбросил одеяло — галстук можно завязать и при госте.
— Так, я готов! — вытянулся перед Пушкиным американский поэт Эдгар По, опять ставший сержант-майором Перри. — Скажите, кому я должен отнести вызов? Или вы сами получили вызов, и я должен решить с секундантом вашего противника условия? Нужно ли мне биться с секундантом? Какое оружие? Оу, — наморщил нос По. — Мне же положено обговорить оружие.
— Нет-нет, ничего не надо, — замахал руками слегка опешивший от подобной готовности Александр. — Все уже решено, обговорено, место выбрано. Биться вам ни с кем не придется, а лишь надлежит сопроводить меня до места дуэли, поприсутствовать там, вот и все. Молчаливый свидетель, скажем так.
Эдгар был на седьмом небе от счастья. Надо же, он будет участвовать в настоящей дуэли! В Ричмонде, среди студентов, ссоры и споры разрешались просто — раз-два по морде, а потом драчунов обязательно разнимали друзья. Но тут Александр спустил его с небес на землю.
— Рекомендую, — сказал русский поэт, выставив перед собой короткие сапоги.
Эдгар едва сдержался, чтобы не вспылить и не наговорить дерзостей. Конечно, его собственная обувь оставляет желать лучшего, но почему Пушкин решил его так унизить? Приличествует ли одному поэту указывать на бедность другого? Или Александр стесняется показать нищего секунданта своим противникам?
— Благодарю, — холодно отвечал Эдгар По, обувая штиблеты — потертые, с начинавшей отставать подошвой, но свои!
Пушкин только пожал плечами и забросил сапоги под кровать — мол, потом пришлю слугу.
Внизу, в ожидании, дремали кучер и лошади, чернела карета. Открывая дверцу, Пушкин пропустил американца вперед.
Внутри кареты подремывал пассажир — нестарый еще мужчина, закутанный в теплый шарф. Несмотря на осень, на нем была зимняя шапка с наушниками. Судя по саквояжу на коленях, доктор. Доктора звали господин Чуев. Представляя его, Пушкин с толикой гордости сообщил, что эскулап является ассистентом самого Аренда. Эдгар не знал, кто такой Аренд, но, судя по всему, должен быть знаменитостью.
— Эдгар, вы завтракали? — поинтересовался Пушкин. Американец хотел огрызнуться, что не только не завтракал, но даже не умывался и вообще не желает разговаривать с бестактным человеком, но Александр ответил сам: — Ну что за нелепицу я несу — сам же вытащил вас из постели. Вот, мне тут собрали кое-что…
Русский поэт вытащил из-под сиденья небольшую корзинку, поставил ее на колени. Сняв плетеную крышку, вытащил салфетку и кинул ее американцу.
— Так, что тут у нас? Хлеб и сыр, прекрасно! Моченые яблоки — замечательно! Квас… Хм… Мог бы чего покрепче. Доктор, вы будете есть? — Ассистент знаменитости, завалившийся в угол кареты, только буркнул сквозь сон что-то неразборчивое. — Прекрасно, нам больше достанется. Эдгар, угощайтесь!
Эдгар По поначалу лишь презрительно дернул ноздрей, но уловив вкусные запахи, задумался — не стоит ли простить Александра? Может, тот хотел предложить сапоги из самых лучших побуждений? Кажется, у русских так принято. А тут еще и проснувшийся желудок начал подавать признаки жизни, сообщая, что ужина вчера не было. Но Эдгар вспомнил наставления старых солдат, помнивших осаду Балтимора. Рука, уже тянувшаяся к яствам, застыла на полдороге.
— А стоит ли есть перед боем?
— Стоит, — убежденно ответил бодро чавкающий Александр. — Если я сыт, так и помирать легче.
Доктор, не открывая глаз, что-то пробурчал.
— Говорит — коли пуля в брюхо попадет, так без разницы — набито оно или нет, все равно конец, — перевел Пушкин. Прислушавшись еще к одной фразе, хмыкнул: — А еще говорит, что воевать лучше голым. Мол, пуля вбивает в тело клочья одежды, они гниют и засоряют рану. И давайте же наконец поедим! Зря, что ли, дядька старался?
Скоро американец уминал за обе щеки и сыр с хлебом, моченые яблоки, думая — какой же заботливый у Александра дядюшка, собравший племяннику завтрак.
Хан Батый назвал этот город «злым». Ещё нигде его войско не встречало столь ожесточённый отпор. Русские витязи отважно бились на крепостных стенах маленького Козельска, защищая его от несметных полчищ кочевников. Семь долгих недель длилась осада. Потом город пал. Ворвавшись в Козельск, завоеватели не пощадили никого, даже грудных детей. И вот появился шанс переиграть тот бой, навсегда изменив привычное русло истории. На помощь далёким предкам отправляется отряд российского спецназа во главе с майором Деминым. Их всего пятеро против десятков тысяч, задание выглядит форменным самоубийством.
Много лет назад граф д’ Арто стал «псом войны» Артаксом. Дорога привела его в волшебную страну, где он нашел дом и любимую девушку. Но свадьба опять откладывается, потому что Артакс не может отказаться исполнить просьбу правителя — отыскать пропавшего сына. И бывшему наемнику придется вернуться туда, где его когда-то предали.
Артакс, наконец-то устав от приключений, решил отыскать себе место, где можно наконец отдохнуть. Здесь никого не удивляет, что богомолы пребывают ростовщиками, гномы варят сыр, а шойзели строят мосты. Здесь Артакс встретил любимую женщину. Но прежде, чем будет сыграна свадьба, бывшему наемнику придется раскрыть тайну гибели отца своей невесты, а заодно и снять проклятие с Черного леса.
Он победил целую армию, отстоял город и нажил множество врагов. Его предали люди, за жизни которых он сражался.Потом он стал каторжником. А еще чуть позже его объявили беглым каторжником.Хотя кое-кто до сих пор считает его лучшим наемником этого мира, «псом войны» Артаксом. Или — Юджином-Эндрю д'Арто, принцем крови и наследником королевского рода.Он умеет убивать и выживать, умеет сражаться сам и заставит воевать других.Не умеет он только одного — нарушать однажды данное слово.
Солдат всегда мечтает стать генералом, оруженосец — рыцарем, а принц — королем. Но из любого правила бывают исключения.Двадцать лет назад юный граф д'Арто просто не вернулся домой. А в отряде «псов войны» появился наемник Артакс. Он служил под знаменами всех королей, сидел в осадах и защищал города, пережил почти всех своих врагов и давно стал легендой. Его трудно убить. Еще труднее — обмануть.Но даже опытного наемника можно предать…
«Буржуйка» — или хроники Конца света. Не фантастика — потому что нет ни пришельцев, ни драконов. Все фигуранты — обычные наши люди — русские и не очень. Порой узнаваемые — но автор никого конкретно не имел в виду. А если и отымел — то нечаянно. «Буржуйка» — это просто попытка заглянуть в наше ближайшее будущее. Роман кончается на оптимистической ноте. Так что — наслаждайтесь.При создании обложки использовались темы Ильи Глазунова.
Попаданцы бывают разные… Но авторы, в основном, любят сильных телом и духом героев, способных пройти через огонь, воду и медные трубы и переделать мир согласно своей воле. А что, если вы не такой?.. но вас угораздило попасть в прошлое, скажем, на пирушку к викингам или в гости к ацтекам, а, может, даже, на фронт второй мировой? Главное не суетиться и с надеждой ждать помощи! Поскольку МЫ — те, кто стоит на страже времени, вас обязательно найдём и поможем! Во всяком случае, попытаемся… Но даже нас иногда терзают сомнения, а верно ли мы поступаем, охраняя нашу реальность и изначальна ли она, ведь кто-то уже мог изменить её до нас?! Хотя, нельзя исключать и тот факт, что и мы тоже можем накосячить:)
Молодые люди из 1999 года попадают в параллельный мир в 1984 год, история которого за исключением незначительных деталей полностью повторяет историю их мира. Но теперь история их новой Родины начинает идти по иному пути: СССР распался в 1991, а не в 1989. Россия не прекратила свое существование в 1999. Но вот спустя годы, в 2004, сложилась ситуация, свидетельствующая о том, что двойники некогда молодых людей, живущие в этом мире, вполне могут повторить их судьбу. Большая просьба уважаемым читателям высказывать в комментариях свое мнение и выставлять оценки.
Изящная альтернативная история на тему — что было бы, если бы великий русский писатель Антон Павлович Чехов не умер в 1904 году, а жил бы еще целых сорок лет.Как бы он принял революцию, большевиков, и Ленина? Какое влияние бы оказывал на умы и стремления своих современников?Примечание:Первая половина повести — отредактированные фрагменты эссе Сомерсета Моэма «Искусство рассказа».Впоследствии «Второе июля...» стало эпилогом романа «Эфиоп».
Ранний рассказ Василия Звягинцева. Позднее «Уик-энд на берегу» Звягинцев включил практически без изменений как небольшую историю в роман «Андреевское братство».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.