Эдгар По - [30]

Из его письма Джону Аллану, написанного вечером 19 марта, ясно, что окончательный разрыв произошел утром того же дня. Не оконченный накануне разговор, очевидно, возобновился за завтраком, и Джон Аллан пожелал узнать, к какому решению пришел По, на что получил прямой и твердый ответ. То, что молодой наглец, столько лет живший его благодеяниями, посмел ослушаться его воли, поразило стареющего торговца в самое сердце. Беседа перешла в ожесточенную перепалку, последовали взаимные оскорбления — оба в совершенстве владели оружием иронии и сарказма и знали друг о друге много такого, чем можно было уязвить. Уверенность По в будущем привела опекуна в бешенство. «Что ж, пусть узнает, каково голодать», — подумал оп, не сомневаясь, что предсказание его сбудется в самом скором времени, и велел По тотчас убираться из дому. Приказание это было исполнено в точности и без промедления — По бросился вон, даже не захватив ничего из вещей.

Не зная, куда обратить стопы, он решил временно остановиться в небольшой гостинице «Корт Хаус тэверн» и в тот же день написал Джону Алдану письмо на трех страницах. В нем он говорит, что после объяснения накануне и происшедшей наутро ссоры Аллана едва ли удивит содержание этого послания. Он принял наконец бесповоротное решение найти такое место в большом мире, где ему не придется мириться с несправедливостями, подобными тем, какие он претерпел от своего опекуна; шаг этот он намеревался предпринять уже давно, и поэтому Джон Аллан не должен думать, что поступок его продиктован минутным порывом и что он сожалеет о нем и надеется возвратиться. Далее По излагает причины, побудившие его сделать такой выбор.

С того времени, как он стал задумываться о своем предназначении, пишет По, им завладели честолюбивые устремления — ведь сам Джон Аллан приучил его к мысли о том, что ему надлежит добиваться высокого положения в обществе. Именно поэтому все его помыслы были направлены на получение университетского образования, в котором, однако, опекун ему отказал, причем единственно из собственной прихоти, раздраженный тем, что По осмелился не согласиться с его мнением. По утверждал также, будто случайно слышал, как Джон Аллан сказал комуто, что не питает привязанности к своему воспитаннику. А так как Аллан не мог знать, что По его слышит, остается лишь заключить, что он говорил правду. Кроме того, Джон Аллан потребовал, чтобы он покинул его дом, а до этого постоянно попрекал куском хлеба, отказываясь вместе с тем помочь ему в устройстве на службу. Наконец — и это обвинение особенно серьезно в устах человека столь гордого и самолюбивого, как По, — Аллан намеренно и даже не без удовольствия порочил По перед людьми, на чье содействие тот рассчитывал. Мало того, домыслы свои он делал достоянием не только знакомых, но и домашней прислуги, стараясь тем самым унизить его еще больше.

Письмо По заканчивается просьбой прислать ему сундук с его одеждой и книгами и некоторую сумму денег, достаточную, чтобы добраться до одного из городов на севере страны и прожить там около месяца — за это время он надеялся найти работу, которая позволит ему скопить денег на дальнейшую учебу в университете. Сундук и кое-какие еще вещи следует доставить в гостиницу «Корт Хаус тэверн», ни в коем случае не забыв о деньгах, в которых он крайне нуждается. Если просьба его останется невыполненной, добавляет он, последствия будут таковы, что даже мысль о них вызывает у него содрогание. Постскриптум сообщает Аллану, что лишь от него самого зависит, сможет ли он вновь увидеть автора письма или получить от него известие.

Все в этом письме говорит о том, что написано оно человеком, оскорбленным и возмущенным до глубины души. Намек на самоубийство звучит достаточно ясно и заставляет думать, что По скорее лишил бы себя жизни, чем вернулся.

Не получив никакого ответа, По на следующий день снова пишет Джону Аллану, умоляя его как можно скорее прислать его сундук с одеждой. По делает честь благородству опекуна, — если сундук до сих пор не прибыл, говорит он, ему лишь остается предположить, что первое его письмо не получено. Нужда его, продолжает По, ужасна — вот уже второй день, как у него не было и маковой росинки во рту, ему нечем заплатить за постель, прошлую ночь он провел, бродя по улицам, и совершенно изнемог.

Аллан не прислал ни сундука, ни денег. Не получив еще второго письма По, он ответил на первое. Справедливости ради надо отметить, что письмо его выдержано в предельно ровном тоне — оно вообще настолько спокойно и рассудительно, что от него веет ледяным холодом. Все эти тщательно взвешенные фразы вряд ли могли достигнуть сердца голодающего второй день человека.

Мистер Аллан пишет, что его уже не способно удивить ничто, сказанное или сделанное Эдгаром. Он напоминает, что он и так в долгу перед ним за уже полученное воспитание и образование, и признает, что действительно стремился взлелеять в нем мечты о большом будущем, добавляя, однако, что чтение «Дон-Кихота», «Жиль Бласа», «Джо Миллера» и им подобных книг не способствует продвижению на общественном поприще. Судя по всему, тема эта не раз становилась поводом для споров, ибо Джон Аллан не одобрял увлечения романами. Известно также, что к Байрону он испытывал отвращение. Пытаясь защититься от брошенных По обвинений (примечательно, что на протяжении всего письма он лишь защищается и оправдывается), он утверждает, что упреки в праздности, которыми он преследовал По, имели единственной целью побудить его совершенствовать свои знания в математике и языках. И кого бы на его месте не раздосадовало то обстоятельство, что По не обнаружил ни малейшего намерения сообразовываться с его желаниями (очевидно, в выборе будущего поприща). Он добавляет также, и здесь надо отдать должное его искренности, что По и сам может рассудить, если только сердце его не из камня, не дал ли он своему опекуну более чем достаточно поводов для беспокойства за его судьбу. Он упорно твердит, что столь часто выговаривал своему воспитаннику лишь из желания помочь ему в исправлении недостатков; что до остальных обвинений, то он даже не станет о них говорить, ибо ответ на них даст за него общество. Заканчивает он, однако, издевкой. Итак, пишет он, По во всеуслышание заявил, что отныне он независим. И каков же результат? Он содрогается от одной мысли об участи, которая его постигнет, если человек, чью помощь он только что с таким презрением отверг, не пришлет ему денег. На этом слове переписка его с Эдгаром По прервалась на два года.