Эдем в трейлерном парке - [2]

Кайли проводит носом по моему плечу.

- Хочешь, я займусь передом?

Она шутит, и я смеюсь, потому что люди в школе, да вообще везде, думают, что именно этим мы и занимаемся. Кайли перекладывает мочалку мне в руку. Я протираю свои гениталии, в то время как она выливает еще немного воды из кувшина, который мы нагрели. Обычно мы не принимаем душ вместе. Отец положил конец этому, как только у Кайли начала расти грудь. Он сказал, она не может видеть насколько она красива, но мы можем. Первое время, мы всячески боролись с этим ограничением. Мне не нравилась "тишина" в душе. Я чувствовал себя неловко без нее, чтобы сказать, что сработала пожарная сигнализация, или я буду нужен ей. Но чем дальше наши тела входили в пубертатный период, время наедине стало необходимостью. Будучи слепой, Кайли едва волновала скромность. Я, не будучи слепым, не мог ничего поделать и заглядывался иногда. Тем не менее, хоть это и выше моих сил, я не хочу быть глухим или слепым на скользкой поверхности, особенно когда Кайли ориентируется в темноте будто по сонару и слышит так, будто это ее суперспособность.

Иногда я думаю, что ее слепота даже на руку ей. То есть, до тех пор, пока она не напоминает мне что должна полагаться на меня в описании оттенка наших серо-зеленых глаз, ее рыжих и моих черных волос. Как я отличаюсь от нее и наоборот, сколько у нас одинаковых черт. Объяснение цвета слепой девочке, или попытка описать как звучит слово глухому мальчику - урок иронии и более того, все они исходят от меня. Я никогда не заботился о том, каково это «услышать», но я все еще помню, как шестилетняя Кайли грустила из-за моей неспособности правильно описать цвет. В этом она опирается на меня, ее жажда знаний, которая подстегивает меня учиться и читать всякий раз, когда у меня есть время.

Несмотря на то, что многие воспринимают это как слабость, мы не чувствуем себя ущемленными и отвергаем любое общество, которое видит нас изначально недееспособными. Кайли никогда не могла видеть, я не помню, когда мог слышать. Мы не скучаем по этому, потому что мы не теряли этого; мы просто иначе адаптировались. Тем не менее, я чувствую, что мы с Кайли, будучи самыми близкими, никогда не впишемся в другую группу. Я никогда не страдал от потери слуха, не рядом с Кайли, и я всегда был ее глазами. Вместе, мы можем видеть и слышать мир, частью которого мы являемся и одновременно не являемся. Но нас еще ждут возможности, которые мы сможем использовать на своих условиях. Вот почему мы с самого начала решили, что хотели бы посещать обычную школу и наши специальные занятия раз в неделю.

- Я закончил, - говорю я.

Ванная комната в нашем трейлере слишком маленькая для двух человек. В ней располагается туалет, угловая раковина, и душевая кабина. И единственный способ не намочить всю комнату это залезть в кабинку и закрыть занавеску, как можно плотнее. Приходится немного маневрировать, чтобы держать свои гениталии от нее, пока я выхожу из душа. Кайли считает мои "случайные стояки" уморительными. Она даже придумала кличку для моего пениса - Капитан Underoo (прим. переводчика: сокращение от «готов следовать приказам»), потому что он всегда стоит по стойке смирно. На самом деле, я не считаю это таким забавным. Иногда я веду себя, как полная задница и говорю, что выбрал для нее не сочетающуюся одежду. Мне кажется, очень забавно наблюдать за тем, как она краснеет.

В ванной комнате кромешная тьма. Я не вижу ни черта, пока обматываю вокруг себя полотенце и направляюсь в нашу комнату. Солнце уже село, но было еще достаточно света, чтобы без проблем одеться, спасибо уличным фонарям.

К тому времени как Кайли вышла из ванной, с длинными влажными волосами и короткой прилипшей к телу пижамой, я уже лежу под простынями.

- Ты не могла вытереться получше? - жалуюсь я. - Ты намочишь всю постель.

Она застенчиво улыбается и ложится рядом со мной. Сестра тянется к моей руке и прижимает пальцы к своим губам, так чтобы я чувствовал ее слова в темноте.

- Мне все равно, Старый служака.

Я смеюсь, и она смеется также сильно под моими пальцами. Она всегда говорит, что я говорю, как "лающий тюлень с икотой". Я понятия не имею на что это похоже, но она считает это смешным, поэтому я тоже так думаю. Прозвище берет свое начало с очень унизительного времени, когда у меня была тенденция просыпаться каждое утро испачканным. Хуже того, Кайли странно наслаждалась, описывая то, какие звуки я издавал прежде чем извергнуться как знаменитый гейзер.

- Мне все равно, Кровавая Мэри.

Я тоже был рядом во время каждого неловкого момента полового созревания сестры. До сих пор. Я иногда боюсь, что она захочет того, что кажется хотят все, того рода внимание, которое я не могу ей уделить. Бывают моменты, когда она полностью осознает себя. Я не всегда понимаю, и это нервирует и возбуждает странную, не безразличную, дрожь во мне. Наша связь такова, что я воспринимаю ее как часть себя и все же... в ней есть некоторые вещи, что до сих пор остаются загадкой.

Пока я размышлял, наш смех стих.

- Ты все еще думаешь о ДефБобби? Ты тихий.

Нет. Я засмотрелся на нее в приглушенном свете. Я думал о тепле ее дыхания под моими пальцами и полноте ее губ. Неужели она и вправду не знает? Или видела больше, чем ей позволено?