Эд, граф Парижский и король Франции (882-898) - [58]
Эд, посоветовавшись со своими людьми, ответил, что склонен пожалеть Карла, если предоставится возможность, то есть если сторонники последнего не окажутся слишком требовательными. Судя по этой оговорке, он, похоже, просто-напросто не собирался возвращаться к договору 896 г. После нескольких приездов и отъездов участников переговоров Карл явился к Эду лично, и тот его благожелательно принял и дал небольшую часть королевства, какую счел подходящей, пообещав дать больше. Потом, примирив Герберта с Карлом, он отослал последнего на его территорию.
О глубоком унижении Карла говорят сами формулировки «Ведастинских анналов». О договоре 897 г. мы больше ничего не знаем; однако, похоже, вывод о содержании его статей с некоторой вероятностью можно сделать на основе самих обстоятельств, при которых он был заключен.
Он был отнюдь не столь же благоприятен для Карла, каким был бы договор 896 г.: согласно последнему для Карла должны были создать королевство, но с тех пор почти во всех частях этого потенциального королевства, которые тогда были мятежными (то есть в Реймсе, в Вермандуа, в графстве Булонском), Эда уже признали; на территории, которую Карлу собирались уступить в 896 г., оставался единственный город, епископ которого продолжал сочувствовать Каролингу, — Лан; похоже, этот епископ, Рудольф, не сделал никакого шага к примирению с Эдом; поэтому Лан в 897 г. и отдали Карлу.
Прежде чем отослать последнего в выделенное ему место, Эд примирил его с Гербертом Вермандуаским[881] — и только с Гербертом; значит, это место должно было находиться поблизости от Вермандуа; Карл, приняв его во владение, оказывался между Вермандуа и еще одной или несколькими территориями, не враждебными ему, поскольку, если бы у него были другие соседи-враги, Эду пришлось бы организовать и другие примирения. А ведь таким условиям соответствовала почти одна только территория Лана, поскольку с одной стороны она граничила с Вермандуа и Лотарингией, с другой — с областью Реймса, архиепископ которого остался верен Карлу. Если бы последний получил территорию к северо-западу от Вермандуа, он оказался бы в непосредственном соседстве с землей графа Балдуина Фландрского, положиться на которого было невозможно, и невдалеке от земли графа Булонского, только что перешедшего на сторону Эда, и примирить Карла с двумя этими могущественными графами было бы столь же важно, как и с Гербертом.
Еще в 895 г. Карл хотел захватить Лан при помощи Цвентибольда. Этот город был укреплен, а Карлу нужно было иметь в распоряжении сильную крепость для обороны от норманнов или любого другого врага. С другой стороны, Эд, уступая Лан, не рисковал создать на севере своего королевства очаг, откуда бы на окружающие местности могла распространиться гражданская война ведь этот город был окружен землями Герберта Вермандуаского и архиепископа Реймсского, с которыми Эд заключил мир, а также графствами Камбре и Эно, которые зависели от королевства Лотарингии и тоже покинули сторону Карла.
В уступке Лана был убедительный политический мотив — тем самым Эд создавал заслон против Цвентибольда, ведь было вероятно, что король Лотарингии не тронет бывшего союзника. Наконец, можно предположить, что Лан желал присвоить Герберт Вермандуаский[882]. Эд, который мог опасаться чрезмерного усиления этого графа, обуздывал его амбиции, уступая этот город Карлу, с которым он отныне должен был поддерживать хорошие отношения. Позже Лан станет оплотом Каролингов в борьбе этого рода с родом Роберта Сильного[883].
Вместо того чтобы получить маленькое королевство, как могло произойти в 896 г., Карл получил только Лан как место убежища (locus refugii); именно к этому за год свелись притязания его сторонников, только это им и предоставили. За последний год Эд отвоевал свое королевство. Он не хотел его дробить. Правда, он пообещал Карлу сделать ему более обширные уступки; но под этим надо понимать обязательство Эда назначить Карла наследником после смерти, приближение которой он, возможно, предчувствовал.
Карл сможет после смерти Эда датировать начало своего царствования 893 г., но с 897 г. он был королем только по титулу — действие его королевских прав было приостановлено[884], он не обладал ни одним из них; Эд не разделил с ним королевскую власть, это он признал Эда королем и сделался его «верным»[885].
Потом, благодаря Роберту, который в этой ситуации показал себя достойным преемником Гуго Аббата, Балдуин сам[886] прибыл к Эду, принявшему его с почетом, и дал королю удовлетворение по всем пунктам, по каким тот потребовал. Анналист, рассказывая об этом, опять-таки использует расплывчатые формулировки, которые уже прежде мы сочли возможным истолковать как принесение оммажа и присяги на верность.
Примирение завершилось полностью; только норманны еще тревожили королевство, и поэтому эпилог жизни защитника Парижа оказался печальным. Рассчитывая на свою численность, которая существенно выросла, северяне распространили свои грабежи на весь бассейн Сены, до мест ниже Парижа; они принесли огонь и железо в местности, до которых прежде не добирались. Но Эду и его людям все меньше хотелось воевать; казалось бы, восстановив в королевстве согласие, они запросто могли разгромить норманнов; испугались ли они растущей численности врага? Короче говоря, король отправил к ним людей для переговоров, желая выкупить свое королевство. Созвали собрание, и, словно одна только «Франкия» теперь входила в состав королевства, словно антагонизм между «Франкией», с одной стороны, и Нейстриеи и Аквитанией — с другой по-прежнему существовал, норманны после этого собрания отправились зимовать на Луару, вероятно, оставив флот на Сене. Странный способ выкупать королевство нашел Эд — освобождать его часть за счет Аквитании и, главное, за счет Нейстрии, неизменно ему верной
Пишу и сам себе не верю. Неужели сбылось? Неужели правда мне оказана честь вывести и представить вам, читатель, этого бретера и гуляку, друга моей юности, дравшегося в Варфоломеевскую ночь на стороне избиваемых гугенотов, еретика и атеиста, осужденного по 58-й с несколькими пунктами, гасконца, потому что им был д'Артаньян, и друга Генриха Наваррца, потому что мы все читали «Королеву Марго», великого и никому не известного зека Гийома дю Вентре?Сорок лет назад я впервые запомнил его строки. Мне было тогда восемь лет, и он, похожий на другого моего кумира, Сирано де Бержерака, участвовал в наших мальчишеских ристалищах.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
Все подробности своего детства, юности и отрочества Мэнсон без купюр описал в автобиографичной книге The Long Hard Road Out Of Hell (Долгий Трудный Путь Из Ада). Это шокирующее чтиво написано явно не для слабонервных. И если вы себя к таковым не относите, то можете узнать, как Брайан Уорнер, благодаря своей школе, возненавидел христианство, как посылал в литературный журнал свои жестокие рассказы, и как превратился в Мерилина Мэнсона – короля страха и ужаса.
Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.