Е. П. Блаватская. История удивительной жизни - [46]

Мы с мамой провели лето 1873 г. в Саратоге. Чтобы вовремя подготовиться к началу учебного года, в августе я вернулась в наш дом на Мэдисон-Стрит, где жила мамина подруга, которая согласилась присмотреть за мной. Там-то я и повстречала госпожу Блаватскую. Насколько я знаю, это было её первое пристанище в Нью-Йорке. Она жила в комнате на втором этаже по соседству с маминой подругой, и они быстро поладили. Все, кто жил в этом кооперативном доме, хорошо знали друг друга и часто встречались в общей гостиной, которую устроили в комнате, расположенной рядом с входной дверью. Моя комнатка была прямо напротив, и я имела возможность наблюдать за госпожой Блаватской, которая проводила в гостиной бóльшую часть своего времени. Она редко оставалась одна, притягивая, подобно магниту, всех, кто оказывался поблизости. День за днём я видела, как она сидит там, свёртывает папиросы и курит без остановки. Она определённо была неординарной личностью. Из-за своей полноты она казалась куда ниже, чем была на самом деле[299]. Сама её наружность являлась воплощением мощи. Во всём доме царило с трудом подавляемое возбуждение, связанное с её присутствием, в целом приятное, но с некоторым оттенком благоговения.

Я никогда не воспринимала её как нравственного учителя. Для этого она была слишком легко возбудима; если она бывала с чем-то не согласна, то начинала отстаивать свою точку зрения с рвением, обескураживающим её собеседников. Я никогда не видела, чтобы её гнев был направлен на человека или предмет из её окружения. Её неприязнь всегда была безлична. Сталкиваясь с моральной или физической дилеммой, каждый инстинктивно обращался к ней, чувствуя её бесстрашие, свободу от стереотипов, её великую мудрость, огромный опыт и сердечную благосклонность – сочувствие к слабым и обездоленным.

Моя подруга мисс Паркер, трезвомыслящая, рассудительная женщина тридцати с небольшим лет шотландско-ирландского происхождения, была поражена, когда госпожа Блаватская начала рассказывать ей такие детали её жизни, о которых знала лишь она сама. Мисс Паркер попросила госпожу Блаватскую установить контакт с духом её давно умершей матери, но та отказала, объяснив, что дух её матери стал частью высших материй и находится вне досягаемости.

Госпожа постоянно повторяла, что она находится под властью невидимых сил; в то время спиритуализм был весьма модным явлением, и все окружающие думали, что эти высшие силы были её духами-наставниками. Для людей, которые никогда не слышали о невидимых силах за пределами церкви и кружков спиритуалистов, это было самое логичное умозаключение.

В то время госпожа Блаватская испытывала серьёзные финансовые трудности; ранее её отец регулярно высылал ей деньги, но вдруг прекратил это делать, и она осталась почти без гроша. Некоторые излишне настороженные жители нашего дома предположили, что она аферистка, и её единственной целью является добыча денег. Но моя подруга мисс Паркер, которая сопровождала госпожу Блаватскую во время визита к русскому консулу, уверила меня, что она была самой настоящей русской графиней[300]; что консул слыхал о её семье и пообещал сделать всё возможное, чтобы связаться с ними и разузнать о причинах трудностей. Здесь я могу добавить, что перерыв в поступлении денежных средств был вызван смертью её отца. Родственникам потребовалось некоторое время на то, чтобы уладить его дела, и период безденежья продлился до тех пор, пока она не съехала из дома № 222 на Мэдисон стрит.

Владельцем этого дома был мистер Ринальдо, который лично собирал плату за аренду и был знаком со всеми жителями дома. Как и всех остальных, его заинтересовала Е. П. Блаватская, и он представил её двум своим друзьям. Они довольно часто приходили повидаться с ней и даже оказывали помощь, предлагая ей работу. В частности, она придумала внешний вид рекламных листовок для их компании и некоторых других. Думаю, эти господа владели фабрикой по пошиву воротников и рубашек, потому что лучше всего мне запомнились рисунки маленьких фигурок, одетых в рубашки и воротнички их производства. Кажется, они были первыми, кто начал использовать рекламные листовки в Нью-Йорке. Также Блаватская попробовала себя в нанесении орнамента на кожаные изделия и произвела несколько утончённых и замысловатых образцов, но они плохо продавались, и она оставила это занятие.

По словам Олькотта, живя на Мэдисон-стрит, Блаватская также «добывала средства, изготавливая шейные платки и искусственные цветы – уже не помню, какие – для добродушного еврея, владельца лавки. Она отзывалась об этом простом человеке с глубокой благодарностью»[301].

Позже до мисс Холт дошли слухи о том, что «госпожа Блаватская уехала в Итаку, чтобы вручить профессору Корсону из Корнелльского университета кольцо, данное ей одним из её таинственных наставников, которое должно было доказать, что она является их посланницей». Хайрам Корсон был ведущим спиритуалистом того времени. Его сын, Юджин, практикующий врач, опубликовал переписку отца с Е. П. Блаватской. Во втором письме от 16 февраля 1875 г. она сообщает:

И вот я здесь, в этой стране, по указу моего Хранителя, по зову истины современного спиритуализма, и мой священный долг раскрыть то, что есть, и выявить то, чего нет. Быть может, мне следовало приехать сюда на сотню лет позже… ибо людей с каждым днём всё меньше заботит правда, и с каждым часом всё сильнее волнует золото, посему мои жалкие усилия и протесты навряд ли окажутся замеченными.