Е. П. Блаватская. История удивительной жизни - [44]

Нью-Йорк, 26 декабря, 1875 г.

Дорогой господин,

В ответ на Ваши вопросы я имею сказать, что познакомилась с госпожой Блаватской в 1873 г. Она жила на рю дю-Палев в апартаментах своего [двоюродного] брата господина Гана вместе с ним и его близким другом господином Лекё. Мы виделись почти каждый день, и, на самом деле, я проводила с ней большую часть времени, когда не находилась в больнице или на лекциях. Посему я смею утверждать, что знаю, каково было её поведение. Мне доставляет особое удовольствие сказать, что её поведение было безупречным, достойным всяческого уважения. Она проводила своё время за рисованием и писательским трудом, лишь изредка выходя из своей комнаты. У неё было мало знакомых, но в их число входили господин и госпожа Леймари. Госпожу Блаватскую я считаю одной из самых достойных и интересных женщин, которых я когда-либо встречала. Наша дружеская связь продолжается и после того, как я покинула Францию.

Искренне Ваша,

(Подпись) Л. М. Маркетт, д-р мед[291].

Олькотт вспоминает о том, что привело Блаватскую к решению уехать из Парижа в Нью-Йорк: «Е. П. Блаватская сказала мне, что прибыла в Париж, намереваясь осесть там на некоторое время под покровительством родственника, но однажды получила от [своих Учителей] безапелляционное указание ехать в Нью-Йорк и там ждать от них вестей. На следующий же день она отбыла на корабле в Нью-Йорк, потратив почти все имеющиеся у неё сбережения на билет»[292].

О том же рассказывает и Вера: «В июне 1873 г. она была в Париже, где собиралась пожить какое-то время, когда внезапно пришло письмо – „совет, которому я не хочу и не могу противостоять“, как она объяснила нам в переписке – от одного из её Учителей с Дальнего Востока. Ей наказали отправляться в Америку».

В конце июня Е. П. Блаватская отплыла в Нью-Йорк. Происшествие, которое случилось, когда она поднималась на борт, годы спустя было описано в газете «Нью Йорк Таймс» (6 января 1889 г.). У. К. Джадж, недавно вернувшийся из Лондона, где он навещал Блаватскую, ответил на вопросы репортёра. В частности, внешность Е. П. Блаватской он описывал таким образом:

Черты, которые ярче всего проглядывают в её выражении лица, это, в равной степени, энергия и огромная доброта. Глядя на неё, нетрудно понять, что она относится к тому типу женщин, которые способны на поступок, совершённый ею 10 лет назад, когда она приехала сюда из Франции. Блаватская прибыла в Гавр с билетом первого класса до Нью-Йорка и двумя-тремя долларами в кармане, поскольку деньги никогда не были для неё важны. Уже собираясь подняться на борт, она заметила бедно одетую женщину с двумя маленькими детьми, которая сидела на пристани и горько плакала.

– Почему ты плачешь? – спросила Блаватская.

Женщина ответила, что её муж послал ей деньги из Америки, чтобы она вместе с детьми могла приехать к нему. Она потратила все деньги на покупку билетов третьего класса для себя и своих детей, но билеты оказались фальшивыми. Женщина не знала, где искать мошенника, который так бессердечно её обманул, и осталась без средств к существованию в чужом городе.

– Пойдём со мной, – сказала госпожа Блаватская. Она сразу же отправилась к агенту пароходной компании и потребовала, чтобы тот обменял её билет первого класса на билеты третьего класса для женщины с детьми и для неё самой.

Каждый, кто хоть раз пересекал океан в помещении для пассажиров третьего класса в толпе эмигрантов, непременно оценит глубину самопожертвования тонко чувствующей женщины, привыкшей к комфорту[293].

Мэрион Миде узнала, что во время плавания судно «столкнулось с необычайно сильными западными штормовыми ветрами и встречными волнами», которые привели к неисправности двигателя и четырёхдневной задержке судна. «На кораблях с эмигрантами, – добавляет она, – в помещение для пассажиров третьего класса можно спуститься по лестнице, через люк. Через эти люки почти не проникал свежий воздух, а в плохую погоду, когда потребность в воздухе ещё более возрастает, их и вовсе закрывали. Две недели без глотка свежего воздуха, в тесном, многолюдном помещении, в условиях антисанитарии, с испорченной едой и водой, и вдобавок ко всем страданиям – неизменный риск кораблекрушения. Учитывая травмирующий опыт Е. П. Блаватской во время плавания на пароходе „Эвномия“, можно только представить, каким кошмаром обернулось для неё путешествие через Атлантику»[294].

Но для женщины и её детей, напротив, было намного лучше оказаться на борту, чем остаться без денег в незнакомом городе.

Часть 4 Америка – страна, где всё началось

Глава 1 Начало жизни в Нью-Йорке

Прибыв в Нью-Йорк летом 1873 г., Е. П. Блаватская не почувствовала свойственного иммигрантам изумления и трепета, поскольку уже бывала здесь ранее. Окажется ли это очередным путешествием, полным событий, или она останется здесь надолго? Знала ли она сама об этом? Единственное, что нам известно, – в тот же год 22 сентября она подала первые документы для получения гражданства Соединённых Штатов[295].

Зная о её непрестанных путешествиях, родственники Блаватской были удивлены. Впоследствии, вспоминая об этом, Вера скажет: «Найдя цель, достойную её усилий, она тут же остановилась, подобно блуждающему кораблю, который заходит в нужный ему порт и уверенно бросает якорь, завершая свои скитания… Этой работе она оставалась верна всю свою жизнь. Она отдала ей своё здоровье, время и душу, считая её делом своей жизни, предназначенным ей самой судьбой… „Люди повсюду потеряли идеалы и веру, – часто говорила она. – Псевдонауки разрушили их. В наше время людям требуется научное подтверждение, научные доказательства существования бессмертной души. Древние эзотерические науки способны их предоставить“»