Дзюсан. Академия-фантом - [121]

Прежде всего, подтвержу ваши догадки – да, я намеренно привел вас в «Дзюсан», убедившись в искренности ведущих вас помыслов. Однако же к похищению вашей сестры я не имею ни малейшего отношения. Вы же необходимы были, чтобы обнажить истинное лицо Академии, созданной на костях и для того, чтобы эти кости множить. У вас одного хватило бы на это сил и желания, так оно и вышло. В словах сочувствия нет нужды, но раз мне выпала такая возможность, скажу – мне жаль, что пришлось играть на ваших чувствах. И неоднократно, если вспомнить Кимуру, ведь вы и сами поняли, что к вашему с ним сближению я приложил некоторые усилия, равно как и к попыткам разлучить. Простите мне и это тоже.

И еще я расскажу одну печальную и поучительную историю про мальчика, которого никто не любил. Он был совершенно особенным, этот мальчик, он видел скрытое от других, но в силу юного возраста не умел совладать с необычным даром. Этот мальчик просто хотел, чтобы у него все было, как у других детей, только эта история, увы, не имела счастливого финала. Мама и папа бросили сына из-за страха перед ним. Они молчали, но их мысли кричали громче любых слов. Им было страшно, и это чувство, противоестественное, ибо что может быть нелепее, чем бояться собственного ребенка, толкнуло их на ужасный поступок. Так мальчик лишился семьи и начал менять дома так часто, что даже перестал запоминать имена и лица. Можете представить, каково это – везде и всюду чувствовать себя изгоем, лишним, ненужным? Ловить на себе косые взгляды и ощущать отголоски ненависти и страха? Я не был чудовищем изначально, но меня сделали им, за что я даже благодарен. Поверьте, чудовищем жить гораздо легче, если вовремя забыть, что был человеком.

Скитаясь по дворам, я однажды встретил таких же отвергнутых обществом и потерявших все, что было им дорого. Вместе мы основали братство, в котором чувствовали себя равными и необходимыми друг другу. С его историей частично вы уже знакомы, скажу лишь о том, что был одним из шпионов, посланных в Академию. Мне пришлось пройти через боль и ужас, чтобы стать тем, кем я являюсь сейчас. Мои способности не просто развились с помощью доктора Дикрайна, они вышли на совершенно новый уровень. Взамен от меня требовалась лишь одна маленькая жертва – запереть себя на острове и взвалить на плечи работу, которой непонятому светилу науки было некогда заниматься. Я стал главным в Академии. Я стал Академией. Я держал ее в кулаке, знал, что, где и с кем происходит. Не только с живыми. Я превратил Синтар в тюрьму, никто не мог сбежать, а те, кто прорывался сквозь заслон, навеки становились заложниками его притяжения. Вы видели их – обезумевших в нескончаемом мучительном посмертии. Я превратился в оживший ночной кошмар, сделал себя Злом с большой буквы.

Зачем, спросите вы? Зачем мне все это надо? Но ведь Дикрайн уже сказал вам, уверен в этом. Старый дурак иногда бывал на редкость прозорлив. Я мечтал о мести, лелеял ее ночами, когда не мог уснуть. Я вообще не спал по-настоящему так долго, что, боюсь, уже просто не смогу этого сделать. Похоже на жалобы уставшего от жизни старца. В принципе это не столь далеко от истины.

Так вот, братство. Очень скоро все мои бывшие товарищи оказались в руках Дикрайна. Энергия, что он боготворил, требовала крови, он называл это жертвами во имя науки, однако не мог чувствовать того же, что и я. Хотя даже вас это чувство не миновало, я прав? Остров проклят, даже если никто из нас всерьез не верит в проклятия. И братства постепенно не стало. Тот, кто называл себя последним из братства, ошибался. Последний – я. Точнее, с момента, как автор тех дневников испустил дух, я принял на себя новую ношу. Я стал орудием возмездия. Колесо судьбы начало раскручиваться назад.

Я циничен и жесток? Не спорю, но запомните, будь у меня второй шанс, я лишь сгладил бы детали, но не отказался от своей мести. Вы рано или поздно смиритесь с этим, а прощения вашего мне не нужно, сам себя я все равно никогда не прощу, чего и вам не советую. Чудовища существуют для того, чтобы их ненавидели. Ненавидите меня, достаточно того, что я вызываю у кого-то чувства. Ведь все в итоге закончилось хорошо, да?

Знаете, Генри, я люблю, когда все заканчивается хорошо».

Генри тяжело вздохнул и убрал письмо обратно в конверт. Сколько бы раз его не перечитывал, все равно было мучительно больно от собственной слабости. Ему казалось, он будет способен ненавидеть Дайске за все то зло, что он успел причинить, но так и не смог. Чего стоили его собственные беды по сравнению с тем, что пришлось пережить маленькому мальчику, не способному побороть в себе чудовище? Как бы ни было сложно признавать, именно теперь Генри сумел понять смысл сказанных Дикрайном слов.

Электронное табло на стене показывало время до объявления посадки – чуть меньше часа. Чай в картонном стаканчике давно остыл, но Генри так к нему и не притронулся. От волнения вспотели ладони, и на белой глянцевой поверхности стола высилась гора мятых салфеток. Макалистер ждал. Сам не до конца понимал, чего именно, но продолжал ждать.

После закрытия Академии, всех перевезли в Токио. Генри задержался, чтобы вместе с Руми дать последние показания и проводить детей, за которыми еще не приехали родственники. Сората обосновался в частной клинике, проходя дополнительное лечение, и тоже покидать столицу не спешил.