Дзюдо и кино - [58]

— Сергей Владимирович! Подскажите, что делать? Стоит мой майор на дверях, дежурит возле комнаты с артистами, как вдруг открывается дверь, выходит Конкин, суёт ему двадцатку и говорит: «Быстро сгоняй за водкой!». Как это понимать?

Тут до меня дошло, что мы не посчитали встречу двух приятелей: Конкина и Степанкова. Конечно, они решили это дело вспрыснуть. Я взглянул на растерянного майора, держащего смятые двадцать рублей. Но за годы работы на киностудии я уже привык к прихотям и причудам творческих людей, поэтому посмотрел в глаза коменданту и поинтересовался:

— Вы хотите, чтобы концерт прошёл на высоком идейно-художественном уровне?

— Хочу, — ответил полковник.

— Тогда пусть сгоняет!

Полковник повернулся к майору:

— Слыхал? Беги за водкой!

Открывать концертную часть должен был Степанков в роли Сидора Ковпака, а закрывать — Лёня Быков в роли капитана Титаренко. Всё было красиво придумано. Поздравления артистов от имени своих легендарных героев перемежались нарезками из фильмов и песнями. Концерт проходил на «ура». Зал аплодировал, лица гостей сияли. Всё было прекрасно! Оставался заключительный выход с поздравлениями Быкова. Он вышел в форме и начал произносить поздравительную речь. Сначала она была обычная, соответствующая праздничной дате, но неожиданно Лёня вставил несколько фраз, и я почувствовал, как по залу прокатилась волна напряжения, увидел, как изменились выражения лиц зрителей, сидящих в зале.

Быков призывал их вспомнить, что есть такое понятие, как совесть. Что в мире существует милосердие и призывал их к покаянию за содеянное… В зале не было ни одного человека, кто бы не понял смысла сказанного Быковым. Я внутренне похолодел. Этими словами Лёня сам подписывал себе приговор, от этой ясности было страшно вдвойне. Сразу же после его слов пошла нарезка кадров из фильма «В бой идут одни старики». Появление любимых актёров на экране, сопровождаемое известными песнями смягчило убойный эффект от Лёниных слов. Концерт закончился под гром аплодисментов. Двери зала открылись, и зрители начали выходить в холл, возбуждённо и радостно переговариваясь. К директору киностудии Путинцеву направился сам Председатель КГБ и начал крепко пожимать руку. Я подошёл поближе и встал за спиной Альберта Григорьевича.

— Спасибо вам огромное! Расстарались на славу! Молодцы! — с такими словами обратился Председатель к Путинцеву. — Концерт был замечательный!

Я стоял сзади и всё прекрасно слышал. Председатель отошёл, и Альберт Григорьевич повернулся в мою сторону. Дежурная улыбка сползла с его лица, и, вместо ожидаемых мной благодарностей, он сказал только одно короткое слово:

— Живёшь!

— Большое вам спасибо за высокую оценку моей работы! — расшаркался я перед ним.

— Да пошёл ты на хрен! — в сердцах ответил мне директор, и я понял, как ему было страшно до момента благодарности Председателя КГБ.

После этого я поспешил в комнату для артистов, тихонько отвёл Лёню Быкова в сторону и спросил:

— Ты зачем так нарываешься? Тебе же этого никто так не оставит.

Лёня посмотрел на меня серьёзно и ответил:

— Сергей, я это сделал вполне осознанно. Я свой выбор сделал, а ты сделай свой…

И я понял, что после поломанной судьбы Лесика Лёня для себя уже всё решил.

И снова концерт

Прошло около месяца после концерта для КГБ, и у меня снова состоялся неожиданный телефонный разговор. В этот раз звонил заместитель Министра внутренних дел Василий Дурдинец:

— Здравствуйте, Сергей Владимирович!

— Здравствуйте, — ответил я. — Весь внимание.

— Мы тут наслышаны о концерте, который вы организовали для КГБ. Они в восторге! Скоро будет круглая дата в нашем ведомстве, и мы хотели бы, чтобы и для нас концерт был не хуже. Мы организация не бедная, и для серьёзного мероприятия средств не пожалеем! Я бы хотел с вами встретиться лично и всё обсудить.

— Вы, наверное, и машину за мной отправили? — съязвил я.

— Что значит отправил? — хмыкнул в трубке Дурдинец. — Она уже вас дожидается перед входом…

На встрече с заместителем Министра я выдвинул предложение не изобретать велосипед, а повторить концерт, подготовленный для КГБ. МВД его не видело, а прекрасной рекомендацией служили хвалебные отзывы чекистов. К тому же сценарий был выписан и отработан. Дурдинец прочитал его и одобрил.

Начались репетиции концерта для МВД, на которых присутствовал заместитель Министра. С каждой репетицией его взгляд становился всё мрачнее. Наконец, на одной из них он подошёл ко мне и спросил:

— Что-то я не пойму, Сергей Владимирович! В сценарии одно написано, а здесь у вас совсем другое происходит. Где знаменитости, прописанные в сценарии? Почему я вижу только второразрядных актёров?

— Понимаете, — начал я ему объяснять, — для актёров уровня Конкина и Степанкова репетиции концерта не нужны. Для них в этом ничего сложного нет, они свою роль и так прекрасно изобразят.

— Нет! Я так не привык. — Дурдинец хмуро посмотрел на меня. — Я должен всё видеть от начала до конца. На репетиции должны быть все! Мне нужны гарантии!

Тогда я решил пойти ва-банк. Достал из кармана свой партбилет и передал его Дурдинцу со словами:

— Возьмите себе на хранение до концерта. Если на концерте что-то будет не так — можете сжечь мой партбилет. Тем самым вы меня просто уничтожите. Это и есть гарантии.