Дзяпики - [16]

– Ну и что? Ведь у них и предел прохождения в прошлое в десять раз ниже, – удивился Чекин.

– А Разову на это начхать! В Пензе четыре недели, а у нас четыре месяца.

– Но ведь можно получить и четырех сотых секунды, если пропутешествовать только во вчерашний день!

– Но с четырьмя месяцами мы тоже далеко не продвинемся.

– И то достижение, – сказал печальный Вельский. – Памятник должны нам поставить.

– Попробуй докажи ему, что это действительно достижение.

– Тогда давай соберем технический совет СКБ, – предложил Акимов.

– И будем говорить, что у нас нет конденсаторов с нулевой утечкой квантов времени? – спросил Вяльцев с тоскливой усмешкой. – Чепуха! Все это знают. Даже Разов.

– Ну тогда попробуй родить эти конденсаторы.

– Остроумно, ничего не скажешь.

– Так какого черта! Все знают и все молчат. Если что-нибудь нельзя сделать, зачем лоб расшибать?

– План есть план. И его нужно выполнять.

– Можно, я буду записывать твои афоризмы?.

– Мемуары писать собираешься?

– Возможно. Ну, а все-таки?

– Да я на ушах плясать согласен, лишь бы не слишком отставать от плана. От плана, понимаешь?!

– Чего там… Понимаю. – Акимов излишне осторожно сдул пепел со стола себе на брюки, но вряд ли это заметил. Вяльцев крутил пепельницу пальцем.

– Ладно, выкладывайте, что там изобрели?

– Про анализатор места выхода в трехмерное пространство или систему стабилизации во временим? – спросил Чекин.

– Сначала про стабилизацию.

Акимов замялся, помолчал, потом все-таки сказал:

– На транстайме можно было бы уже пройти в прошлое. Ну… попробовать пройти.

– Вот это ты ахнул! Гениально! И как же?

– Если будешь слушать без иронии, то узнаешь.

– Отлично! Никаких шуток. Слушаю.

– Период флуктуаций у нашего транстайма составляет одну тысячную от максимальной амплитуды нестабильности. От четырех месяцев это будет составлять около трех часов. Получается, что за три часа времени в транстайме, когда он будет находиться в прошлом, за его пределами пройдет около ста двадцати дней. Находясь внутри, ничего, конечно, не успеешь заметить. Но можно ведь для начала установить на транстайме фотопулемет.

– Это идея, Толя. Но должен сразу отметить, что не слишком гениальная, – разочарованно сказал Вяльцев.

– Идея не гениальная. Согласен. Но кинофильм из двенадцатого тысячелетия до новой эры получить все-таки было бы недурно. А?

– Весьма недурно. Особенно для историков.

– Ведь это уже кое-что.

– Да. Кое-что. Хотя нашей теме это не очень поможет.

– Нельзя же разрабатывать тему ради темы. Важно получить информацию об этих самых… предках или обществах. В общем, о цивилизации древних. Так ведь?

– Не горячись. Принимаю. Попробую посоветоваться с Разовым. Посмотрим, что он скажет. Но согласись, что это только десятая часть дела, сотая.

– Это ясно и мне.

– Но ведь транстайм может попасть в такие дебри, что там не только людей, но и зверей не будет, – сказал Силуэтов. – Глайдер с фотопулеметом из транстайма не пошлешь.

– Верное замечание, – согласился Вяльцев. – Надо все обмозговать.

– Я бы все равно сделал попытку, – сказал Акимов. – Одновременно можно было бы проверить и надежность всех других систем.

– Посмотрим. Большой риск.

– Стоять на месте, конечно, риску меньше.

– Ладно. Заметано. Что еще? Где же безумная идея?

Все тоскливо молчали. Вельский, близоруко сощурившись, снова протер очки и медленно произнес:

– Не конкретно… Так. Самая общая идея.

– Слушаю.

– Автоматическая подстройка по вектору времени.

– Хм. Пока непонятно.

– Это сложно. Я вот тут прикинул на бумаге. Посчитал кое-что… Четырехмерная матрица…

– Ну-ка, ну-ка, – перегнулся через стол Вяльцев.

– Сложно, – сказал Акимов.

– Сложно, – вздохнул Вельский. – Это тоже не радикальное решение проблемы. Но уменьшить амплитуду нестабильности можно почти на порядок.

– На порядок, говоришь? – рассеянно спросил Вяльцев. – На порядок…

– Сложно, но, кажется, можно, – сказал Акимов.

– Мы с Силуэтовым уже говорили на эту тему, – осторожно заметил Вельский. – Трудности есть, но другого пути нет вообще.

– Я бы попробовал, – сказал Силуэтов. – Только пусть мне не выговаривают, если ничего не получимся.

– Защиту от всяческих наскоков гарантирую, – сказал Вяльцев.

– Нет, братцы, это надо попробовать! – вдруг заявил Акимов. – Ведь если удастся снизить амплитуду до десяти – двенадцати дней, можно будет попробовать еще одну идейку: уменьшить частоту флуктуаций хотя бы до половины вектора прямой скорости времени.

– Товарищ Акимов очень верное решение предлагает, – сказал Вельский.

А Акимов продолжал:

– Практически можно будет пройти во времени даже самим. Только, как в старых кинофильмах, все будет двигаться в два раза быстрее.

– Это уже гораздо лучше. Работают, работают еще головы, – сказал Вяльцев.

– На недельное путешествие можно было бы получить у техсовета разрешение.

– Это уже почти выполнение темы. По крайней мере, теоретически. Дело только во времени. Ну вот, поговорили и все стало ясно, – умиротворенно сказал Вяльцев.

– До порога, – возразил Акимов. – А там все снова полетит кувырком. У нас каждый день с утра все ясно, а к вечеру уже ничего не поймешь. Руки иногда опускаются.

– А конденсаторы все-таки нужно доставать с нормальной утечкой квантов времени, – тихо заметил Вельский.