Джун и Мервин. Поэма о детях Южных морей - [41]

И вот, поблагодарив стюардессу за чай и закрыв глаза, Седрик стал думать о скорой встрече с Шарлоттой и Джун.

— Скажи, Седрик, что за странные намеки в твой адрес вот уже который раз делает наш дрянной листок «Истина»? — спросил Дэнис, держа в руках развернутую газету.

Седрик открыл глаза, усмехнулся.

— Не считаешь же ты всерьез, что я должен штудировать все бульварные еженедельники страны!

— Ну хотя бы бегло знакомиться с тем, что касается лично тебя или твоих дел…

— На одно это мне пришлось бы тратить круглые сутки!.. Однако что именно в их стряпне тебя встревожило?

— Я не употребил бы столь сильного слова, как «встревожило». Но все же… Вот послушай: «На наш взгляд, заигрывания финансового магната Седрика Томпсона с руководством Национальной федерации труда зашли дальше объятий и даже нескромных поцелуев. Напрашивается вопрос: не предстоит ли им разделить любовное ложе в ближайшее время?..»

— У этих проституток пера и других сравнений, кроме как постельных, нет! — Седрик брезгливо поморщился. — Где им понять, что от мира с профсоюзами выигрываем только мы, промышленники! Знаешь, сколько мне стоит один день простоя всех моих предприятий? Сто двадцать пять тысяч долларов!

— Допустим, — сказал Дэнис. — Но я не дочитал абзац до конца…

— Какие же еще откровения подарила миру потаскуха «Истина»?

— «Однако даже мистеру Томпсону не следует при этом забывать, что и более мощные иностранные промышленные империи рушились от мановения иного нью-йоркского, кливлендского или техасского мизинца…»

— Здесь «Истина» права! — сказал с улыбкой Седрик. — Не насчет мизинца, разумеется. Мизинец — это уж слишком. Права по сути дела.

— Но как же это вообще возможно?

— Возможно. И способов существуют сотни… Например, один из простейших. Оборотный капитал твоих банков — сто миллионов долларов. С известной долей разумного риска ты предоставляешь долговременные ссуды клиентам на эту же сумму. И тут «неожиданно» несколько держателей крупных вкладов (а ими могут быть любые иностранные компании) требуют перевода на свои счета пятнадцати-двадцати миллионов. Другого исхода, кроме банкротства, тут нет!

— И ты можешь все эти сотни разбойничьих способов обезвредить?

— Такое не под силу даже самому господу богу, мой милый Дэнис!

В одном из тщательно охраняемых сейфов Седрика Томпсона лежал доклад руководителя его службы промышленного шпионажа. Доклад назывался «Сверхмощные международные картели открывают крупную игру в Новой Зеландии».

Ничего страшного пока не произошло. Могло и вовсе не произойти. В мире бизнеса ежечасно, ежеминутно, ежесекундно деньги противостоят деньгам, вступают друг с другом в отчаянные схватки — либо погибают, либо побеждают. Таков закон борьбы, борьбы отчаянной, жестокой, из которой зачастую лишь один выход — банкротство. Есть, впрочем, и другой — капитуляция на условиях конкурентов. Этот путь отвергался Седриком напрочь: стоять перед кем-либо на коленях — на такое он не был способен. Первый же путь требовал точного знания: кто конкурент? Этого Седрик пока не знал. Боксер, готовясь к схватке на ринге, проводит «бои с тенью». У Седрика не было такой возможности — отсутствовала тень. По некоторым данным, вернее даже — по интуиции он полагал, что его интересы схлестнулись с интересами крупнейшего японо-американского консорциума. Полагал… и старался не думать об этом…

Седрик снял телефонную трубку, попытался заказать разговор с Парижем. Дежурная на международной станции в Окланде невыносимо долго выясняла, есть ли связь с Францией. Потом операторша, француженка, на ломаном английском языке предпринимала попытки установить нужную фамилию. И все для того лишь, чтобы через час с четвертью объявить, что мадемуазель Дюраль выехала на пять дней в Шампань.

Такое же фиаско потерпела попытка заказать разговор с Рио-де-Жанейро. Дэнис О'Брайен, заявила словоохотливая служащая бразильской почты, из Рио не выезжал. «У него, сеньор, просто разболелись зубы. Мне сообщила об этом жена его сына. Будете повторять вызов или заказ аннулировать?» Нет, он не будет повторять вызов. Бог знает, сколько времени пробудет Дэнис у зубного врача…

Раскрыв настенный бар, Седрик налил рюмку перно, сел в кресло у телевизора, нажал кнопку дистанционного управления. На экране замелькали знакомые изображения кровожадного Индейца и добродушного увальня Матроса с трубкой в зубах — очередной мультипликационный, фильм из американской макси-серии. Седрик убавил звук, отпил из рюмки. Какое-то время он сидел спокойно. И вдруг резко обернулся, внимательно оглядел стену. Он почти физически ощущал, что за ним оттуда изучающе наблюдают. Все же он заставил себя следить за событиями, которые разворачивались на экране. Но через несколько минут мерзкое ощущение, что тебя разглядывают будто в бинокль без твоего ведома, повторилось. Теперь невидимый взгляд исходил, как показалось Седрику, из стены слева. Он даже подошел к ней вплотную, постучал в нескольких местах пальцами. Седрик рассмеялся: «Так ведь и с ума сойти недолго!» Надо что-то делать — двигаться, общаться с людьми, укрыться от несуществующего надзора, спрятаться от надуманной опасности…