Джордж Оруэлл. В двух томах. Том 1 - [110]
Через три недели после изгнания Снежка животные были поражены, услышав заявление Наполеона о том, что ветряная мельница все-таки будет строиться. Он не счел нужным объяснять, отчего вдруг изменил свою точку зрения, просто предупредил всех, что эта дополнительная работа будет очень тяжелой. Возможно, сказал он, придется даже сократить выдачу корма. Что до чертежей, то они до мельчайших деталей уже готовы. Особый комитет свиней разрабатывал их последние три недели. Сооружение ветряной мельницы, а также кое-какие другие работы по реконструкции потребуют, как предполагается, два года.
В тот вечер Крикун частным образом растолковывал всем, что, по правде говоря, Наполеон никогда не был против строительства мельницы. Наоборот, именно он и выдвинул эту идею первым, а чертежи, сделанные Снежком на полу инкубатора, на самом деле были выкрадены из бумаг Наполеона. Так что ветряная мельница — детище Наполеона. Почему же, спросил кто-то из животных, он так решительно выступал против ее строительства? Крикун многозначительно и лукаво улыбнулся. Это, сказал он, хитрость Товарища Наполеона. Он делал вид, что выступает против мельницы, это был лишь маневр, чтобы избавиться от Снежка, который оказался опасной личностью и дурно влиял на животных. Теперь Снежка нет, и план строительства мельницы можно реализовать без его вмешательства. Это так называемый тактический прием, сказал Крикун. «Тактика, товарищи, тактика!» — повторил он несколько раз, припрыгивая, весело похохатывая и быстро вертя хвостиком. Никто так и не понял значения этого слова, но Крикун говорил так убедительно, а три собаки, оказавшиеся рядом с ним, рычали так грозно, что все поверили ему на слово и больше не задавали вопросов.
Глава VI
Весь год животные работали как рабы. Но они были счастливы. Никто не жалел сил, никто не считал жертв, ведь каждый хорошо знал — его труд пойдет на благо им самим и их потомкам, а не своре праздных и вороватых людей.
Всю весну и лето они работали по шестьдесят часов в неделю, а в августе Наполеон объявил, что придется работать еще и по воскресеньям после обеда. Конечно, эта работа по воскресеньям будет совершенно добровольной, но норма выдачи корма не явившимся на нее животным будет сокращена вдвое. И все-таки пришлось отказаться от некоторых запланированных работ. Урожай оказался несколько ниже, чем в прошлом году, а два поля, которые в начале лета намечалось засеять корнеплодами, так и не засеяли, потому что не успели вспахать вовремя. Нетрудно было догадаться, что надвигающаяся зима станет не из легких.
Непредвиденные трудности возникли на строительстве ветряной мельницы. На территории фермы был неплохой карьер известняка, а в одном из дальних сараев обнаружили большие запасы песка и цемента. Таким образом, все необходимые материалы были. Но животные поначалу не могли додуматься, как дробить большие глыбы известняка на куски нужного размера. Задача казалась неразрешимой, потому что разломать их можно было лишь киркой и ломом, но этими инструментами ни одно животное пользоваться не могло, так как не умело стоять на задних ногах. Потребовались недели напрасных усилий, прежде чем кому-то пришла в голову счастливая мысль использовать силу тяжести. Огромные валуны, слишком большие для возведения мельницы, лежали на дне карьера. Животные обвязывали их веревками, а потом все вместе — коровы, лошади, овцы — все животные, способные взяться за веревку (в критические моменты помогали даже свиньи), все вместе мало-помалу тянули валуны наверх, а оттуда сбрасывали их, и они раскалывались на части. Транспортировка разломанных таким образом камней была сравнительно простым делом. Лошади возили их на телегах, овцы таскали по камушку, даже Мюриэль с Бенджамином впряглись в старую повозку и помогали как могли. К концу лета камней было заготовлено достаточно, и под надзором свиней сооружение здания мельницы началось.
Но на все это ушло очень много и времени, и сил. Порой приходилось затрачивать целый день, чтобы отчаянными усилиями вытащить из карьера одну-единственную глыбу, а когда ее сбрасывали вниз, она все равно не разбивалась. Вообще ничего не получилось бы без Боксера. Казалось, что у него столько же силы, сколько у всех остальных животных. Если глыба вдруг начинала соскальзывать вниз и животные кричали в отчаянии, потому что она тянула их за собой, Боксер, напрягая все силы, останавливал камень. Нельзя было не восхищаться тем, как дюйм за дюймом поднимался он по склону карьера, дыша часто и мощно, крепко цепляясь за землю копытами, а его огромные бока покрывались потом. Временами Травка уговаривала его не перенапрягаться, но Боксер не слушал ее. На любые трудности он готов был отвечать двумя девизами: «Я буду работать еще упорней» и «Наполеон всегда прав». Теперь он договорился с петухом, чтобы тот будил его по утрам не на полчаса — на три четверти часа раньше подъема. А в свободное от работы время, которого теперь было совсем немного, Боксер в одиночку отправлялся в карьер и нагружал в телегу битый камень, без посторонней помощи отвозил его к месту строительства мельницы.
«Последние десять лет я больше всего хотел превратить политические писания в искусство», — сказал Оруэлл в 1946 году, и до нынешних дней его книги и статьи убедительно показывают, каким может стать наш мир. Большой Брат по-прежнему не смыкает глаз, а некоторые равные — равнее прочих…
Сказка-аллегория - политическая сатира на события в России первой половины XX века.
В тихом городке живет славная провинциальная барышня, дочь священника, не очень юная, но необычайно заботливая и преданная дочь, честная, скромная и смешная. И вот однажды... Искушенный читатель догадывается – идиллия будет разрушена. Конечно. Это же Оруэлл.
В книгу включены не только легендарная повесть-притча Оруэлла «Скотный Двор», но и эссе разных лет – «Литература и тоталитаризм», «Писатели и Левиафан», «Заметки о национализме» и другие.Что привлекает читателя в художественной и публицистической прозе этого запретного в тоталитарных странах автора?В первую очередь – острейшие проблемы политической и культурной жизни 40-х годов XX века, которые и сегодня продолжают оставаться актуальными. А также объективность в оценке событий и яркая авторская индивидуальность, помноженные на истинное литературное мастерство.
В 1936 году, по заданию социалистического книжного клуба, Оруэлл отправляется в индустриальные глубинки Йоркшира и Ланкашира для того, чтобы на месте ознакомиться с положением дел на шахтерском севере Англии. Результатом этой поездки стала повесть «Дорога на Уиган-Пирс», рассказывающая о нечеловеческих условиях жизни и работы шахтеров. С поразительной дотошностью Оруэлл не только изучил и описал кошмарный труд в забоях и ужасные жилищные условия рабочих, но и попытался понять и дать объяснение, почему, например, безработный бедняк предпочитает покупать белую булку и конфеты вместо свежих овощей и полезного серого хлеба.
«Да здравствует фикус!» (1936) – горький, ироничный роман, во многом автобиографичный.Главный герой – Гордон Комсток, непризнанный поэт, писатель-неудачник, вынужденный служить в рекламном агентстве, чтобы заработать на жизнь. У него настоящий талант к сочинению слоганов, но его работа внушает ему отвращение, представляется карикатурой на литературное творчество. Он презирает материальные ценности и пошлость обыденного уклада жизни, символом которого становится фикус на окне. Во всех своих неудачах он винит деньги, но гордая бедность лишь ведет его в глубины депрессии…Комстоку необходимо понять, что кроме высокого искусства существуют и простые радости, а в стремлении заработать деньги нет ничего постыдного.
Это — роман-предупреждение. Роман о том, как, возможно, и НЕ БУДЕТ, но МОЖЕТ БЫТЬ. И если так будет — это будет страшно… Это невероятная смесь реальности и фантастики, политического триллера и антиутопии, настоящего и будущего, книга, в которой трудно отличить вымысел от истины. Страна стоит на пороге перемен. Страна стоит перед выбором. И если выбор будет неверный, случится СТРАШНОЕ. Если промолчат миллионы людей, к власти придут единицы тех, кого назвать людьми нельзя. И тогда Бог отвернется от страны, отдавшейся во власть дьяволу.
Начали проявляться отличия в исторических событиях, общие тенденции естественно сохраняются. Они мало зависят от воли какого-то отдельного субъекта, ими управляют объективные законы экономического развития. Нам удалось только отдалить войну Пруссии и Австрии, но предотвратить её невозможно. Не в моей это власти. Что ж, будем играть в соответствии с правилами устанавливаемыми законами развития общества, но по возможности их корректировать!
«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?
Эта книга – результат совместного труда Гарри Гаррисона и знаменитого антрополога Леона Стоувера, является, несомненно, значительной вехой в развитии жанра альтернативной истории. Написанная с присущей знаменитому мастеру фантастики легкостью, увлекательностью и чувством юмора, она с потрясающей достоверностью раскрывает перед нами картину жизни древнего мира, предлагая заглянуть за покров тайны, скрывающий от нас загадки исчезнувших цивилизаций, такие, как гибель Атлантиды и появление Стоунхенджа.
Оруэлл, будучи одним из самых ярких и неоднозначных писателей XX века, боролся со злободневными вопросами по-своему – с помощью пера и бумаги. В сборник включены его критические размышления на самые разные темы – от современной литературы и кино до поэтики и политики. Заглавное же место занимает автобиографическое эссе «Славно, славно мы резвились», в котором Оруэлл со всей откровенностью описывает непростой этап взросления и без прикрас рассказывает о своей учебе в школе Святого Киприана, язвительно осуждая лицемерную систему эдвардианского образования.
В этот сборник – впервые на русском языке – включены ВСЕ романы Оруэлла.«Дни в Бирме» – жесткое и насмешливое произведение о «белых колонизаторах» Востока, единых в чувстве превосходства над аборигенами, но разобщенных внутренне, измученных снобизмом и мелкими распрями. «Дочь священника» – увлекательная история о том, как простая случайность может изменить жизнь до неузнаваемости, превращая глубоко искреннюю Веру в простую привычку. «Да здравствует фикус!» и «Глотнуть воздуха» – очень разные, но равно остроумные романы, обыгрывающие тему столкновения яркой личности и убого-мещанских представлений о счастье.
«1984» — своеобразный антипод второй великой антиутопии XX века — «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли. Что, в сущности, страшнее: доведенное до абсурда «общество потребления» — или доведенное до абсолюта «общество идеи»? По Оруэллу, нет и не может быть ничего ужаснее тотальной несвободы… «Скотный двор» — притча, полная юмора и сарказма. Может ли скромная ферма стать символом тоталитарного общества? Конечно, да. Но… каким увидят это общество его «граждане» — животные, обреченные на бойню? В книгу включены также эссе разных лет — «Литература и тоталитаризм», «Писатели и Левиафан», «Заметки о национализме» и другие.
Англия. Родина Чарлза Дарвина, Уинстона Черчилля, Олдоса Хаксли… Англичане. Вежливы и законопослушны, всегда встают на защиту слабого, но верны феодальным традициям и предвзято относятся к иностранной кухне… Они нетерпимы к насилию, но при этом не видят ничего плохого в традиционных телесных наказаниях… Английский характер, сама Англия и произведения выдающихся ее умов – Редьярда Киплинга, Т.С. Элиота, Чарлза Диккенса, Генри Миллера – под пристальным вниманием Джорджа Оруэлла! Когда-то эти эссе, неизменно оригинальные, всегда очень личные, бурно обсуждались в английской прессе и обществе.